Сломанное небо Салактионы. Андрей Лисьев

задачи. Это – тупик развития. Человечество оказалось слишком простым для искусственного разума, и самый умный робот помогает человеку на доли процента своих возможностей. Как мозг. Большего человеку не нужно. Потому развитие искусственного интеллекта прекратилось. Зачем?

      – Но робот – секс-кукла 16-го уровня? – спросил пилот.

      – Муза – это нестандартная задача. Даже для робота. Научиться манипулировать нами. Выходит, искусственный мозг Моники наткнулся на интересную задачу, столь интересную, что она пренебрегла программой Музы, – после этих слов Абуладзе задумался.

      За окном с ревом стартовала ракета, собеседники глянули на огненные сполохи в окошке.

      – Что это? – спросила Роверто.

      – Зонд связи. Очевидно, весь этот цирк с прятками она затеяла лишь затем, чтобы без помех передать файл дальше.

      – Интересно, что там было? – спросил Кутельский.

      – Какая разница? – ответил Лев Саныч, – Моника не знает, что связи с внешним миром нет. Мы ей не успели сказать.

      Пена таяла, повсюду оставались мыльные лужи.

      – Расскажите про свою формулу, – потребовала Элизабет.

      Профессор принялся за уборку. Роверто помогала.

      – Существование двойных планет противоречит формуле Скруджа-Григорьевой, – Абуладзе посмотрел на экран, на котором сейчас не было ни формулы, ни схемы Салактионы, – Звезды не видны, но не только. Вам, правда, интересно?

      – Да! – сверкнула глазами Элизабет.

      Профессор воодушевился. Роверто слушала рассказ Абуладзе о загадке Салактион, о научном поиске и противоречиях формулы, и думала: «Как все-таки меняются люди, когда увлечены чем-то настоящим!»

      Чарли задумчиво следил за ними. Включил саксофон, добавил громкости и заиграл свою симфонию.

      На экране компьютера в окошке ввода пароля пробежали несколько тысяч цифр, из динамиков по бокам полилась мелодия симфонического оркестра, которая заглушила сакс Чарли.

      – Симфония ля-мажор Эльдиния, опус 14, – Абуладзе прочел на экране надпись вслух.

      Он так и остался стоять между стеллажами с бумажной салфеткой в руках.

      Чарли поперхнулся и прекратил играть. Музыка из компьютера геостанции тоже стихла. Пилот заиграл вторую часть симфонии, а Лев Саныч дождался рева из динамиков собственного компьютера и с удовольствием прочел:

      – Трек из фильма «Долина забвения» 36 год планета Спооги.

      Кутельский покраснел.

      – А вы плагиатор, Чарли. – заметила Элизабет, – Забавное у вас соревнование.

      Пилот зло посмотрел на нее, словно собираясь перекусить мундштук саксофона.

      – Ладно. А вот в оригинальности кульминации я уверен!

      Он сыграл короткий этюд. Компьютер молчал.

      Входная дверь бесшумно отворилась, и на пороге возникла Моника. Как ни в чем ни бывало девушка скомандовала:

      – Еще раз! И медленнее!

      Она сунула руку в ком пены, скрывавший мусорную корзину, и извлекла оттуда соломинку для питья. Взмахнула ею, как дирижерской палочкой, и кивнула.

      Выход