Просчёт Финикийцев. Lizage

торчала, отливая матовым блеском, рукоять пистолета. Кофе с печенюшками здесь нам тоже никто не предложил.

      Обратно добирались долго и нудно, сменив несколько линий. В полупустом вагоне, под рваный перестук колес, Карла рассказала мне, что когда-то она работала в Париже с напарником, и их кинул один мелкий мошенник. С тех пор прошло несколько лет, умник разбогател и открыл несколько счетов то ли в Гибралтаре, то ли на Каймановых островах, которые пришло время слегка облегчить.

      После случая в подземном переходе я примерно представлял себе, каким образом она собирается снимать деньги с чужих счетов. Как говорят британские криптоаналитики, ни одна система не устоит против банального мордобоя, если вы умеете его применять.

      Я мог бы предложить Карле помощь. В мире есть куча мест, где деньги лежат чуть ли не в открытую, защищенные лишь парой несложных паролей. Но я молчал. Просто смотрел на крыши пригородов за окном и прикидывал, что будет, если выпрыгнуть на платформу в последний момент перед закрытием дверей. Пришел к выводу, что идея никуда не годится. У этой женщины реакция дикой кошки, и бегает она лучше меня в двести раз, несмотря на разницу в возрасте. И вообще, неохота было решать, куда идти, где прятаться, и чем занять свою жизнь, выпавшую без предупреждения из привычного алгоритма.

      – Понимаешь, – сказала Карла, когда мы шли через бескрайнюю парковку в районе, полном унылых новостроек, – у тех, на кого я работаю, есть принципы. Один из них – вмешиваться по минимуму. Не вливать денег больше, чем следует. Не афишировать собственных интересов. Не впутывать людей, без которых можно обойтись.

      – А твои э… методы, не нарушают их принципы?

      – Я не знаю больше, чем мне положено знать, и умею сама решать свои проблемы. Так или иначе, ты для них опасней, чем я.

      Она остановилась и закурила.

      – Не пугайся парень, но уверена, тебе придется встретиться с этими чуваками снова. Тебя не оставят в покое, подумай сам, почему.

      Меня стала одолевать сонливость. В Джерси сейчас утро, а я уже сутки ничего не ел, не считая скупого кофе в офисе у координатора. Полуденное солнце сменилось мелким дождем, погрузившим все вокруг в зябкий туман.

      Карла продолжила курить и в лифте, наполненном запахом чужой еды, от которого у меня закружилась голова. Зажав сигарету зубами, она достала пистолет, и, держа его дулом в потолок, аккуратно привинтила глушитель.

      – Ненавижу многоквартирные дома, – сказала она, шагая по коридору, – в них всегда воняет.

      В ответ на звонок из-за двери без номера раздались ругательства. Карла крикнула что-то на французском, явно не поздравление с праздником. Дверь приоткрылась на щелку.

      – Привет, Винс, – сказала она, направляя дуло в лоб негостеприимному хозяину.

      Мы зашли в полутемную гостиную. Массивный стол занимали три экрана, подключенные к компьютеру в геймерской коробке. На них раскинулась панорама трехмерного обшарпанного коридора, напоминавшего тот, по которому мы только что прошли. Посередине, сжимая в обеих руках по стволу, замер