Просчёт Финикийцев. Lizage

очень достойная смерть. В те годы многие ливанцы раскапывали финикийские захоронения в поисках золотых монет. Из-за войны некому было их остановить, а им нечего было опасаться, кроме древних проклятий и собственного идиотизма.

      – Так ты хочешь, чтобы я нашел покойника.

      Она перевернула страницу, и мы увидели еще одну заметку:

      «Декабрь 1996-го года. В результате взрыва, устроенного неизвестными в центре Москвы, погиб гражданин Ливана Камиль Эль-Азрак, временно проживающий в России. По всей видимости, диверсия носит криминальный характер…»

      – У него что, как у кошки, девять жизней?

      – Не удивлюсь, если больше, – сказала Карла.

      К тому времени, когда нам принесли шашлык, я дошел до конца папки и вернулся в начало. Парень казался неуловимым Джо и воскресающим Фениксом в одном лице. Он был задержан в Берлине при попытке продать поддельные золотые монеты, получил отказ в статусе беженца в аэропорту Торонто, и в 2001 арестован в Хайфе по подозрению в террористической деятельности. В нашем мире невыносимо много информации, но еще больше мусора, догадок и совпадений. Не может быть, чтобы один человек столько всего успел.

      Карла выкурила две сигареты, а я доел ее шашлык. Мясо было приготовлено просто идеально, несмотря на сомнительную чистоту рук шеф-повара. Когда я допил колу и начал клевать носом прямо за столом, она высыпала передо мной горсть монет.

      – Видишь у двери телефон? Будь хорошим мальчиком и позвони маме.

      Ее взгляд говорил, что роль плохого мальчика мне сегодня недоступна.

      – Энди, ну кто так поступает? – поинтересовалась маменька.

      – Я.

      – С тобой опять невозможно разговаривать!

      Глядя на Карлу, я подумал невольно, что пусть она и убивает людей за деньги, но все же никогда не произносит бессмысленных реплик, на которые не нужно отвечать. Уверен, после смерти ей спишут за это часть грехов.

      – Никто не хотел тебя арестовывать, – сказала маман, – полицейские просто пришли поговорить. Знаешь, кстати, что твой друг Джей попал в больницу? Я звонила его матери, я не могу понять, зачем вы ввязываетесь в такие вещи. Чего тебе не хватало дома? Мы же всегда покупали все необходимое, ничего не запрещали… Может, дело именно в этом?

      – О чем они спрашивали?

      – Где ты был вечером пятнадцатого мая, но я же не знала, что… Я поднялась в комнату, а тебя нет. Ты о родителях подумал? Сколько нам пришлось пережить за ночь? А где ты там будешь спать, чем питаться? А если ты простудишься?

      Карла показала жестом, что пора закругляться.

      – Ты должен связаться с нашими родственниками во Франции, погоди, я найду номер…

      – Мне пора идти, мама, я позвоню.

      – Ты же не можешь…

      Могу, мама, я все могу, еще как. Только не мешало бы поспать.

      Покинув гостеприимное парижско-ливанское заведение, мы некоторое время бродили узкими кривыми улицами, то под гору, то в гору. Один раз Карла зашла в магазин, пообщалась там с неприятного вида людьми и купила пачку