Только будь со мной!. Элис Петерсон

его, отчего тот очень расстроился. Мне казалось, что он уже давно не может решить эту задачку с ведром. Наконец он сел, наклонил голову набок и поставил лапу рядом с педалью. Тренер немедленно его похвалила, дала морковку и пощелкала устройством. Наконец щенок снова занес лапу и поставил ее на педаль, открывая таким образом ведро под бурные аплодисменты своего тренера, меня и моей мамы.

      – Ух ты! Мам, это потрясающе!

      – Жаль, что я не могу твоего отца так натренировать.

      – Наши собаки учатся делать разные удивительные вещи, – заверил нас Стюарт. – Они помогают своим хозяевам одеваться и раздеваться, умеют пользоваться лифтом, знают, что делать в экстренной ситуации… Но главная их задача не в этом, – сказал он, глядя на меня. – Когда люди приходят к нам за помощью, они бледные, часто страдают от лишнего веса и погружены в депрессию, взгляд их безжизненный. – Он слегка прищурил глаза. – Но, когда они привязываются к собаке – возможно, это прозвучит глупо, – они начинают жить заново.

      Вдруг до меня донеслось поскуливание – щенок посередине комнаты явно скучал. К его ярко-красному ошейнику был пристегнут поводок, который крепился к небольшому крючку в стене. Когда я помахала щенку рукой, он завилял хвостом и попытался подойти ко мне, хотя из-за поводка ушел он недалеко.

      – Секунду, – сказал Стюарт, вскакивая со стула и подходя к щенку. – Тикет![12] Сидеть! Скоро и до тебя дойдет очередь. Вот так, молодец.

      Стюарт вернулся к нам с мамой.

      – Этот щенок как заводной. Шестнадцать месяцев, а уже такой озорник.

      Тикет был лабрадором с шерстью медово-золотистого оттенка.

      Он продолжал скулить и лаять.

      – Мне кажется, он хочет что-то тебе сказать, Кассандра.

      – Мне?

      Стюарт подошел к Тикету, отстегнул поводок, и в следующую секунду щенок запрыгнул мне на колени. Я засмеялась, испытав непередаваемую радость. Стюарт извинился перед тренерами за то, что мы отвлекаем их, но одна из девушек-тренеров с любопытством наблюдала за нами.

      – Тикет, познакомься. Это Кас. – Стюарт познакомил нас, как будто мы пришли на свидание вслепую.

      Я протянула руку к щенку и пощекотала его подбородок.

      – Привет, Тикет! Ты хороший песик? Да-да-да, ты хороший!

      У него были мягкие шелковистые уши, гладкая шерсть и блестящие хитрые глаза. Он подпрыгнул и наградил меня влажным поцелуем в щеку.

      – Кас, неизвестно, где побывал его язык, – заметила мама, но замолчала, поймав суровый взгляд Стюарта.

      – Тикет! Замечательное имя. И ты такой симпатяга! – Я взяла его морду в обе руки и поцеловала его кожаный нос. Надо было брать с собой сумку побольше. Тогда я смогла бы незаметно увезти его домой. Никто бы и не заметил пропажу одного щенка.

      Стюарт отступил на шаг назад.

      – Это любовь с первого взгляда. Ведь ты от него в таком же восторге, как и он от тебя. Я прав, Кас?

      Я чувствовала приятное мерцающее тепло внутри, но тренер забрала Тикета, и это тепло немедленно погасло.

      – На

12

Ticket – билет (англ.).