Призвание – писатель. Том 3. Сборник

– скорее удивил. Почему именно еврей должен был раскулачивать и загонять в колхозы крестьян, державшихся за свою землю и не хотевших коллективизации?.. То, что в сотне, тысяче других случаев это делали неевреи, не играло роли. Запоминали еврея, потому что он чужой, потому что лез не в своё дело и хозяйничал на чужой земле.

      А если кто-то очень хитрый придумал это?.. Чтобы евреев во главе таких комиссий ставить, а потом на них же всё свалить? Он, конечно, плохо знает историю русской революции, но почему евреи играли в ней такую роль? Лучше бы своими делами занимались.

      А сам он? Комсомолец, политрук. Но это необходимость. Идёт беспощадная, небывалая по своей жестокости война. Сейчас у всех, кто на советской стороне, общий смертельный враг. Значит, правильно, что он в Красной армии, несмотря на все ужасы, которые пришлось пережить. Вспомнив о том, что он не на прогулке и нужно быстрее уходить, Михаэль разглядел растущие справа кусты. Проход был где-то там. С облегчением вздохнув, он повернул направо, но далеко идти не пришлось. За спиной раздался окрик, и, обернувшись Михаэль увидел направленные на него винтовочные стволы. Те, кто взял его на прицел, были в изорванном красноармейском обмундировании.

      – Снимай сапоги, политрук! – скомандовал исхудавший верзила (как видно, старший). – Сапожки твои пригодятся.

      Застигнутый врасплох Михаэль не шевелился.

      – Ну!..

      Сев на землю, Михаэль стал медленно стягивать правый сапог. В свёртке, что дал ему Савелий Матвеевич, был пистолет. Михаэль засунул его за пояс. Пистолет был на боевом взводе. Но как опередить? Как выхватить оружие раньше, чем в него начнут стрелять?

      – Ну ты, шевелись! – Стоявшие перед Михаэлем были готовы на всё. Об этом говорили их мрачные враждебные лица. Были это сознательные дезертиры или обезумевшие от голода окруженцы, не имело никакого значения. Весь вид этих бывших бойцов погибшей ударной армии свидетельствовал об их намерениях.

      – Тощий, – сказал один из троих.

      – Ничего, – отозвался другой. – Поджарим – сойдёт. Без соли, зато молодой…

      «Хотят убить и съесть!» – прозвучало в голове. Лишь теперь ощутил Михаэль настоящий, пещерный ужас. Даже в доме старосты ему не было так страшно. Там были люди, которые могли вмешаться и вмешались. А здесь? Кто появится в этих гиблых местах? Ещё одни, жаждущие человечьего мяса?

      Только он не уступит. Будет сражаться за жизнь.

      – Гимнастёрку тоже сниму, – Михаэлю казалось, что он говорит спокойно, но на самом деле его трясло. – Не пропадать же…

      – Это мы сами, – сказал старший. – Давай, вставай и беги!

      «Значит, будут стрелять в спину?..»

      Всё решали секунды. Поднимаясь, Михаэль покачнулся и, делая вид, что теряет равновесие, выхватил пистолет. Но опередить не удалось. Раздались выстрелы, только упали почему-то те, кто должен был стрелять в Михаэля. Лишь верзила остался на месте. Он тоже стрелял, но какая-то непонятная сила бросила Михаэля на землю, и пуля сбила давно уже выцветшую, в разводах грязи и соли