Призвание – писатель. Том 3. Сборник

знаю, как отсюда выбраться. Места знакомые. Ну, давайте, за мной…

      Это было странное заявление. Михаэль слышал сам, как Николай кому-то рассказывал, что он родом с Орловщины. Знакомые места? Где Орёл и где Новгород! А у этого типа явно что-то на уме…

      Михаэль не заметил, как они оторвались от общей массы и пошли в другом направлении. Стучало в висках, одолевала тоска по Клаве, и, погружённый в себя, он был не в состоянии думать. Даже не сразу почувствовал, что ему стало легче и он передвигается самостоятельно. Данилевский оказался прав.

      Способность размышлять вернулась к Михаэлю на привале. Он подозревал, что линия фронта проходит восточнее и понял: либо они сбились с пути, либо сержант сознательно увёл их в другую сторону. Но зачем?..

      Оказалось, что не только Михаэль задаётся этим вопросом. Младший лейтенант тоже обратил внимание, что идут они в другую сторону, и поинтересовался у Николая:

      – Ты куда нас ведёшь, сержант? К линии фронта или к немцам в тыл?

      – А ты поменьше спрашивай, Данилевский, – спокойно ответил Парфенов, – целее будешь. Туда и веду. Подальше от чекистов, которые за линией фронта поджидают. Попадёшь к ним в лапы – узнаешь…

      Ошеломлённый Данилевский несколько минут переваривал слова сержанта и лишь потом обрёл способность говорить.

      – Ты что же это, добровольно сдаться решил?.. Вот сволочь!

      Михаэль видел, как пальцы младшего лейтенанта заскользили по кобуре, но сержант оказался проворнее. Тигриным прыжком он настиг Данилевского. Оба упали, а через мгновение Николай уже был на ногах, вытирая о траву окровавленный нож.

      Поражённые Стеклов и Думенко застыли на месте. Михаэль знал, что не успеет вытащить оружие, а без него не справиться ему со здоровенным сержантом. Если бы другие помогли… Но они стояли неподвижно, словно приросли к месту.

      Парфенов посмотрел на Михаэля:

      – Не дёргайся, политрук! Тебя убивать не стану. Ты мне для другого дела понадобишься. А вот пистолетик свой отдай по-хорошему. Не то…

      Михаэль понимал, что выхода у него нет, и с болью смотрел, как Парфенов засовывает его пистолет за пояс. Затем сержант обратился к остолбеневшим Стеклову и Думенко:

      – А вы свои винтовки пока у себя оставьте. В лесу понадобиться могут. Выбросим, когда время подойдёт. Не понравится немцам, если мы к ним с оружием явимся.

      – К немцам? – всё ещё не веря услышанному, переспросил Думенко.

      – А ты что думал? Они сейчас там, у Мясного Бора, остатки нашей армии в плен берут. А мы сами к ним явимся, и не с пустыми руками. За это и отношение к нам другое будет.

      Михаэль всё ещё не догадывался, почему предатель и убийца Парфенов оставил его в живых.

      Это выяснилось на следующий день, когда в какой-то деревне они остановились в доме старосты. Неизвестно, знал ли об этой деревне Николай, или случайно к ней вышел, но разговаривал он с хозяином как со старым знакомым, и Савелий Матвеевич (так звали мужика), выставляя на стол бутыль самогона, картошку и хлеб, предупредил:

      – Только