Прошлое в наказание. Игорь Харичев

известного детского поэта и гимнописца, который стоял в одиночестве – никто к нему не подходил и он не пытался ни с кем общаться. Он явно был посторонним среди радостно улыбающихся людей, поздравляющих друг друга с победой. Валентин Дмитриевич Оскоцкий, литературный критик и публицист, один из руководителей «Апреля», указав на него глазами, негромко проговорил:

      – Надо же. Каким-то образом вот узнал про наше заседание и приперся. Прежде он никогда не поддерживал нас. Более того, позавчера, вот, сей господин выступал на съезде наших оппонентов.

      Стало ясно, почему я утром не увидел его там, в кабинете Бондарева.

      – Тогда была еще другая власть, – язвительно заметил я. – Может, попросить его уйти?

      – Ну что ты. – Валентин Дмитриевич махнул рукой. – Мы вот демократы. У нас двери для всех открыты. Разумеется, кроме нацистов.

      Когда все расселись, известный детский поэт вновь оказался в одиночестве – никто не пожелал занять место по соседству. Начались выступления. Выждав некоторое время, прилежно выслушав пять ораторов, пытавшихся оценить происшедшее, увидеть перспективы, неожиданный гость попросил слово и принялся ругать ГКЧП за устроенный девятнадцатого августа путч. «Это была попытка вернуть страну в прошлое, – решительно говорил он. – К счастью, она не удалась. И в этом есть своя высшая справедливость».

      Валентин Дмитриевич, севший рядом, наклонился ко мне:

      – Просто поразительно. Девятнадцатого числа сей господин публично заявил о поддержке ГКЧП, вот, а сейчас он выступает с осуждением ГКЧП. Ну совсем никакого стыда у человека. Любой власти готов демонстрировать лояльность, вот. Знаток высшей справедливости.

      Моя кривая усмешка была ему ответом. Тут прозвучало из уст поэта Владимира Савельева предложение размежеваться с ретроградами, поддержавшими ГКЧП, – создать демократическую организацию. Союз писателей Москвы.

      – Путч разделил нас, – пояснил он, – и нет смысла нам дальше сосуществовать в рамках одного союза.

      – Ну, раздел произошел еще на восьмом съезде писателей СССР в восемьдесят шестом году, вот, – горячо возразил Оскоцкий. – Он вылился несколькими месяцами спустя в форменный скандал уже на республиканском съезде. А путч, вот, поставил окончательную точку в разрыве.

      – Валентин прав, – деловито подтвердил Искандер.

      – Да я согласен. – Савельев махнул рукой. – Так оно и было. Я по поводу создания Союза писателей Москвы как демократической альтернативы писательским организациям, запятнавшим себя поддержкой путчистов. Кто-нибудь против?

      Все были за, включая известного детского поэта, по случаю написавшего еще и гимн СССР в двух вариантах. Валентин Дмитриевич опять возбужденно прошептал мне:

      – Сейчас он размежевался с теми, вот, кого поддержал несколько дней назад. Совсем нет совести.

      Я посмотрел на Беллу – она, как обычно, была погружена в свои мысли и реагировала на происходящее как-то механически. И, как всегда, рядом с ней находился улыбчивый Боря – Борис Мессерер.

      В