Сломанная кукла. Амо Джонс

с балдахином стоит на обычном месте, сетчатые шторы все так же закрывают выход на балкон, а телевизор все еще стоит на комоде у изножья кровати. Зайдя в гардероб, снимаю несколько вешалок и бросаю их на кровать. Я знаю, мне нужно разобрать вещи и вернуться к своей обычной жизни, но у меня есть план, который необходимо воплотить в жизнь, и для него мне потребуется много времени и подготовки.

      Вытряхнув вещи из сумки в корзину для грязного белья, я убираю волосы с лица как раз в тот момент, когда что-то рядом со мной падает на пол. Я наклоняюсь, скользя пальцами по потертой коже и выгравированной на обложке эмблеме. Прикусывая нижнюю губу, поднимаю Книгу, перелистываю страницы и возвращаюсь к своей кровати. Каким бы ни был мой план, я должна дочитать Книгу – или дневник, или предсмертную записку. Это ключ ко всему, я это знаю.

      Пролистывая страницы, я натыкаюсь на главу, которую собиралась закончить после того, как узнала о Серебряных лебедях.

      9.

      Серебряный лебедь

      По правде говоря, я не знаю, что мой муж сделал с моей дочерью. Он сказал, что девочки испорчены. В его плане нет места девушкам, и так будет всегда. Он сказал, что они продадут девушек, но что-то в этом вызывало во мне сомнения. Мой муж был лжецом, мошенником и манипулятором. В нем не было ничего, чему бы стоило верить.

      Позже той ночью, после того как горничная помогла мне привести себя в порядок, Хамфри вернулся в пещеру, сел рядом со мной и сказал:

      – Согласно нашему уставу, девочки не могут появляться на свет, жена. Они слабы от природы. О них нужно заботиться с момента их рождения.

      – Ты не Бог, Хамфри. Невозможно решить, кто родится на свет.

      – Нет, – просто ответил он. – Но я могу об этом позаботиться.

      Я покачала головой, мое сердце разбивалось на куски, а жизнь превратилась в мрачную, беспросветную тьму.

      – Серебряные лебеди не родятся ни в этой семье, ни в любой из первых девяти. Они будут уничтожены.

      – Серебряные лебеди? – спросила я раздраженно и резко.

      – В старину Серебряными лебедями называли тех, кто был запятнан. Каждая девочка, которая родится от первой девятки, – запятнанное существо. Ей здесь не место.

      – Хамфри Хейнс! – произнесла я, пытаясь успокоить свое бешено бьющееся сердце.

      Я наклонилась к нему, медленно приближаясь до тех пор, пока мои губы не оказались у самой его щеки.

      – Ты убил нашу дочь?

      Он поднял на меня свои холодные мертвые глаза и усмехнулся дьявольской ухмылкой, от которой у меня скрутило живот.

      – Да. И я сделаю это с каждой девочкой, рожденной в этой семье. Женщинам нет места в нашем роду.

      Я отступила назад, мое сердце замерло в груди, а из глаз полились слезы.

      – Я… я… – прошептала я, потеряв дар речи от того, как бессердечно Хамфри говорил о нашем ребенке. Мое сердце разорвалось надвое. – Я должна уйти.

      Я выбежала в лес, листья и ветки закрывали от меня полную луну. Опустившись на колени, я позволила своим слезам излиться наружу, мое горе оказалось сильнее меня. Я плакала, тоскуя по дочери, которую