Сломанная кукла. Амо Джонс

за своим гребаным языком, Мэдисон. Это твоя вина. Все это! – Он широко разводит руками. – Ты начала эту чертову войну, когда сбежала в тот день.

      – Я? – выпаливаю. – Что, черт возьми, ты несешь? – Во мне закипает ярость. – Ты сделал это. Вы все! Я все еще ничего не понимаю!

      – Сколько глав из книги ты прочитала? – спрашивает он, наклоняясь вперед и упираясь руками в колени.

      – Книги? – спрашиваю я, откидываясь на подголовник. Мой разум все еще находится в оцепенении.

      – Книга, Мэдисон, книга!

      – Ой. – Я прочищаю горло. – Думаю, где-то четверть. А что?

      – Она у тебя?

      – Она лежит сумке у нас дома.

      Бишоп наклоняется вперед и стучит по стеклу, отделяющему нас от водителя. Окно тут же опускается. Он приказывает шоферу отвезти нас обратно, назвав точный адрес.

      – Вот это да! – качаю я головой, поднимая руки.

      Бишоп откидывается на спинку кресла.

      – Что? – рявкает он.

      – Откуда ты знаешь, где я живу?

      Он смеется, натягивая толстовку через голову.

      – Котенок, неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе сбежать? Я всегда знал, где ты живешь. Эта небольшая пауза была нужна только для того, чтобы ты немного успокоилась.

      Подъехав к нашей дешевой квартирке и к бару, я вылезаю из машины и захлопываю за собой дверь, разбудив Татум.

      – Стой!

      Бишоп выходит за мной, закрывая дверь. Не обращая внимания на его окрики, я иду к боковой лестнице.

      – Мэдисон! – кричит он, его тяжелые шаги становятся все громче и громче. – Ты, черт возьми, остановишься?

      Он хватает меня за руку, одергивая назад.

      Я вскрикиваю, выдергивая руку из его хватки.

      – Можешь оставить меня в покое? Боже! Ты…

      Его рука летит к моему горлу, перекрывая мне воздух. Он толкает меня назад, пока моя спина снова не ударяется о кирпичи, встает между моих бедер и поднимает меня в воздух.

      – Во-первых, – он усиливает хватку, и я чувствую, что мое лицо вот-вот взорвется, – не забывай, с кем ты, на хрен, разговариваешь. – Он наклоняет голову, глядя мне в глаза. – Во-вторых, Мэдисон, прекращай строить из себя крутую. Я запру тебя в клетке, как только мы вернем тебя в Хэмптонс, если ты не будешь следить за своим чертовым языком.

      Он резко отпускает меня, мои ноги ударяются о землю.

      – Пошел ты.

      Развернувшись, я взбегаю вверх по металлической лестнице, толкаю дверь и направляюсь прямо в свою спальню, борясь с рвущимися наружу слезами. Где, черт возьми, мой папа? Почему именно Бишопа послали меня «забрать»? Неужели я действительно думала, что смогу от них сбежать? Да, я думала, что у меня получится. Я распахиваю шкаф, срываю одежду с вешалок и бросаю ее на кровать как раз в тот момент, когда в комнату входит Бишоп.

      – У тебя есть пять минут, чтобы собрать все, что тебе нужно, и вернуться в машину. Попытаешься сбежать, – говорит Бишоп, его голос становится ниже, – и я убью тебя сам. Я закончил играть в игры.

      Затем он уходит, а я остаюсь в комнате, прижимая к себе темное платье с пайетками, которое я надевала в прошлые выходные, когда все казалось мне таким