После мюзикла. Пётр Межурицкий

можно, сударь,

      волком выть и бить посуду, —

      жизнь, и правда, вечная,

      как ссуда ипотечная.

      Охотничья песенка

      Разве есть профессия

      лучше мракобесия?

      Человеку трудно ведь

      не охотиться на ведьм.

      Скажем, безработица —

      как не поохотиться?

      «Поминая присных наудачу…»

      Не жалею, не зову, не плачу…

Сергей Есенин

      Поминая присных наудачу,

      прожигая наше ремесло,

      я всё чаще так или иначе

      и жалею, и зову, и плачу —

      видимо, мне просто повезло.

      «Я – Толстой, на мне толстовка…»

      Я – Толстой, на мне толстовка,

      а в руке моей листовка,

      на листовке текст простой:

      «Славься, славься, Лев Толстой!».

      Отцветает подорожник,

      небеса не ловят блох —

      я прекрасен как художник,

      как философ – слаб и плох.

      Это знает каждый школьник,

      каждый Думы депутат,

      демократии невольник,

      каждый маршал и солдат.

      И гундосит лектор честный,

      излучающий покой:

      «Лев Толстой – артист чудесный,

      а философ никакой».

      Не подам тому я руку,

      кто избрал насилья путь,

      сея зло,– но эту суку

      удавлю когда-нибудь!

      Гурман

      Мне те поля, луга, леса,

      как докторская колбаса —

      наипервейшее из блюд, —

      я и теперь её люблю,

      она и здесь как ноу-хау,

      к тому же, даже в чёрный день,

      отнюдь не всё везде я хавал,

      что подавали, ясен пень.

      Памятник

      Нет Вознесенского, нет Ахмадулиной,

      Бродского нет и подавно – а хули нам —

      вы не поверите, добрые люди,

      но Межурицкого тоже не будет:

      сгинет, любезный, во мраке колодца —

      он не из тех, кто в гостях остаётся.

      «Что нам надо…»

      Что нам надо —

      чтоб Иран не обогащал уран,

      или лучше, чтоб уран

      не обогащал Иран,

      или чтобы утром ранним

      Бог с небес спустился вниз

      и увидел, что в Иране

      полюбили сионизм?

      «Чувак, не будь по жизни чайником…»

      Чувак, не будь по жизни чайником,

      моллюском, овощем, валежником —

      не кое-как лижи начальнику,

      но от души лижи мятежнику

      за правду, а не для довольствия —

      иначе что за удовольствие?

      Непротивления

      1.

      Да, ищёт рыба впрямь, где глубже,

      а честный человек – где хуже,

      где полный, так сказать, отстой,

      как завещал сам Лев Толстой.

      Жизнь не пикник, а сущий ад,

      зато ты нравственно богат

      и посреди земного шума

      то вспомнишь Лейбница, то Юма,

      то Лялю из восьмого «Б»,

      то летний пляж, то КГБ,

      а там, глядишь, как будто рад

      тому,