В сумерках. Книга первая. Любовь Соколова

инструктором в фирму к одному «другану». Тот вышел на рынок с уникальной, по его словам, услугой – организация туристических сплавов по малым рекам. Сначала для своих, но с прицелом на интуриста.

      – Обкатаем в этом сезоне, а там попрет, и будем с валютой, – обещал Юрик.

      Тома в интуриста верила и не верила. Далеко сюда ехать иностранцу. С другой стороны, почему бы и нет, все ж как-никак «терра инкогнита». Бывшая советская «терра». На Амазонку же ездят. И в Африку ездят. А тут у нас хоть безопасно, крокодилов нет, и анаконд нет, и носорогов. Одна мошка. Кусачая, но ведь не малярийная. Потеплее оденутся и приедут.

      Бизнес требовал стартовых инвестиций. Пришлось купить у того же организатора подержанную байдарку и продукты на группу.

      – Расходы окупятся по итогам первого же тура, Серый обещал, – делился Юрик планами неизвестного Томе «другана».

      «Обещать – не значит жениться», – подумала Тома, но промолчала. Особенно выразительно промолчала она, когда Юрик проговорился, что продукты «по оптовым ценам, очень выгодно» продал ему тот же человек. Отговаривать мужа от очередной авантюры она даже не пыталась: пусть хоть что-нибудь делает. Мама ворчала: «Дешевле обошлось бы, когда б на диване лежал». Мама, к сожалению, все чаще оказывалась права. Тамара уж и позабыла, как нравился ей красавчик Юрик пять лет назад. Всем он тогда нравился. Мама говорила: «Не удержишь – с руками девки оторвут». Вот и вцепилась, и держится. Теперь уж он сам за нее держится – не отгонишь.

      Тома стояла, опершись о дверцу «восьмерки», взглядом провожая свое «горе луковое». К тридцати годам плечи ее округлились, да если бы только плечи, а то ведь и животик отрос, и щиколотки отекают, шпильки не наденешь. Густая челка совсем не шла к ее лицу, зрительно делала скулы шире, а нос крупнее. Косу она укладывала теперь на затылке узлом. Одноклассники, встречаясь, врали, будто она не изменилась. Только Таня, всплывшая из небытия подруга детства, оглядев Тому критически, прямо сказала: «С этим что-то надо делать, пока не поздно». Тома всегда соглашалась с Таней, но на этот раз засомневалась. Неужели не поздно? А что делать-то? Посмотрела мельком в зеркало, подмигнула себе: «Ладно, и так сойдет!».

      У пригородных касс Юрик остановился, повернулся весь и помахал жене, опасно кренясь на один бок. По громкой как раз объявляли что-то несуразное. Текст начинался словами: «Господа бывшие политзаключенные…». Дальше речь шла про автобус. Тому больше занимала устойчивость перегруженного Юрика. Опять пошел. Нормально пошел.

      «Наверное, послышалось», – подумала Тома про объявление, уселась за руль и аккуратно вывернула с парковки.

      Она не первый год водила машину. Папа купил «восьмерку» себе, но после перенесенного инфаркта передал управление дочери. С условием, чтобы по первому требованию – экипаж к подъезду. Требования возникали нечасто. Тома настолько освоилась за рулем, что порой таксовала. Теперь, когда заводские службы – конструкторов и метрологов – отправили на месяц без содержания, устроилась по Таниной рекомендации водителем