Обитатели холмов. Ричард Адамс

вы будете столь великодушны и прикажете своим гвардейцам проводить меня до подножия холма? – Он поклонился и покинул дворец.

      Ближе к вечеру Эль-Ахрайрах заставил своих кроликов шуметь посильней да бегать туда-сюда по болотам, и тогда над рекой появился принц Радуга.

      – Эль-Ахрайрах, – позвал он, – я ничего не понимаю…

      – Вполне возможно, – ответил Эль-Ахрайрах. – Ужасная блошемушка…

      – Возле болот лежит тысяча кустиков салата. Откуда он там взялся?

      – Говорил же я, что послал за ним, – сказал Эль-Ахрайрах. – Едва ли ты мог рассчитывать, что мои кролики, нынче слабые и голодные, смогут сами перенести сюда салат от огорода короля Дарзина. Но теперь, после прописанного мной лечения, они поправятся быстро. Я ведь, с вашего позволения, доктор, а если вы, принц Радуга, еще про это не слышали, то спросите короля Дарзина. Проказник, иди собери салат.

      Тогда принц Радуга понял, что Эль-Ахрайрах сдержал слово и наступил его черед выполнить обещание. Принц позволил кроликам уйти с Кельфацинских болот, и они умножали свой род повсюду. С того дня и по сей день никакая сила на свете не может помешать кроликам попасть ни на какой огород, потому что Эль-Ахрайрах оставил им в наследство тысячу проделок, лучше которых нет на свете.

      16. Дубравка

      Попросил он: «Станцуй для меня».

      И сказал: «Красива ты слишком,

      Чтобы ветер тебя унес иль

      Чтоб солнце сожгло».

      А потом прошептал: «Мне ли, жалкому оборванцу,

      Говорить злые слова балерине печальной,

      Что и мертвой танцует».

С. Киз. Четыре лика смерти. Перевод Вл. Иванова

      – Отлично, – сказал Орех, когда Одуванчик замолчал.

      – Очень хороший рассказчик, – заметил Серебряный. – Повезло нам, что он тоже с нами пошел. Послушаешь его, и на душе веселей.

      – Вот так утер он им нос, – прошептал Шишак. – Пусть поищут рассказчика лучше.

      Никто не сомневался, что теперь-то к новичкам отнесутся с настоящим уважением. С самого начала почти всем им было все же не по себе среди сытых, величественных чужаков с их изысканными манерами, «Очертаниями» на стенках, с их элегантной ловкостью, с какой они ускользали почти от любого вопроса, и совсем не кроличьей грустью. А теперь наконец Одуванчик доказал, что и новички не просто кучка бродяг. И конечно, ни один здравомыслящий кролик даже не попытается скрыть восхищения. Приятели подождали, пока им выскажут все положенные восторги, но немного погодя с удивлением поняли, что хозяева отнеслись к рассказу Одуванчика куда прохладней.

      – Очень мило, – произнес Барабанчик. Кажется, он старался подыскать еще какие-нибудь слова, но потом повторил: – Да, очень мило. Необычный рассказ.

      – Он же наверняка его знает, – шепнул Ореху Черничка.

      – Я всегда считал, что в таком традиционном изложении есть своя прелесть, – сказал еще один кролик, – особенно когда его подают в действительно архаичном стиле.

      – Да, –