Смерть в театре «Дельфин». Найо Марш

Гринслейд посмотрел на Перегрина.

      – Именно таково было ваше предположение?

      – Да. Да. Таково. Хотя я терпеть не могу слово «культура».

      – Мистер Джей, не знаю, насколько вы осведомлены об интересах мистера Кондусиса…

      – Я… нет… я только знаю, что он… он…

      – Крайне богат и своего рода затворник? – подсказал мистер Гринслейд с легкой заученной улыбкой.

      – Да.

      – Именно. – Мистер Гринслейд снял очки и аккуратно положил их на стопку писчей бумаги.

      Перегрин подумал, что мистер Гринслейд готовит откровенное признание о своем патроне. Но тот просто повторил:

      – Именно. – И после солидного молчания спросил Перегрина, не соблаговолит ли тот рассказать немного о себе. Об обучении, например, о дальнейшей карьере. Говорил мистер Гринслейд совершенно невозмутимо.

      Перегрин поведал, что родился и учился в Новой Зеландии, затем приехал в Англию по стипендии – учиться театральному мастерству, тут и остался.

      – Я, разумеется, осведомлен о ваших успехах на театральном поприще, – сказал мистер Гринслейд, и Перегрин догадался, что было проведено своего рода конфиденциальное расследование. – Мистер Джей, – продолжил он, – я уполномочен сделать вам предложение. Возможно, вы сочтете его скоропалительным. Мистер Кондусис готов обсудить восстановление театра, разумеется, после одобрения со стороны архитектора и строителей и после получения необходимых разрешений. Он готов финансировать данное мероприятие. Если… – Мистер Гринслейд сделал паузу.

      – Если? – повторил Перегрин треснувшим, как у подростка, голосом.

      – Если вы лично примете на себя руководство «Дельфином». Мистер Кондусис предлагает вам на условиях, которые будут оговорены, осуществлять руководство театром, формировать художественную политику, набирать труппу и режиссировать постановки. Вы получите полную свободу действий – конечно, в рамках финансовых ограничений, которые будут указаны в контракте. С удовольствием выслушаю вашу реакцию на это пока еще предварительное предложение.

      Перегрин подавил порыв разразиться безумным смехом и, глядя в умное бесстрастное лицо мистера Гринслейда, сказал:

      – Было бы глупо делать вид, что я могу испытывать хоть что-то кроме изумления и восторга.

      – В самом деле? – обрадовался мистер Гринслейд. – Хорошо. В таком случае я продолжу предварительные исследования. Я, кстати, являюсь поверенным в некоторых делах мистера Кондусиса. Что касается подписания контрактов, полагаю, мне нужно переговорить с вашими агентами?

      – Да. Это…

      – Благодарю, – сказал мистер Гринслейд. – Господа Слейд и Опингер, насколько мне известно?

      – Да… – Перегрин попытался вспомнить, в какой момент пьяного восторженного выступления он назвал эти фамилии мистеру Кондусису; похоже, вообще не называл.

      – И еще один вопрос. – Мистер Гринслейд открыл ящик стола и – точно таким же жестом, что его патрон вчерашним утром – достал маленький викторианский письменный прибор. –