Смерть в театре «Дельфин». Найо Марш

взял на себя смелость назначить Вашу встречу с мистером Гринслейдом на 11.30 завтра (среда). Если время Вам не подходит, будьте любезны сообщить об этом по телефону секретарю мистера Гринслейда до 17.30 сегодня.

      Мистер Кондусис просит меня передать, чтобы Вы не беспокоились о возврате вещей, которые он имел удовольствие предложить Вам после ужасного происшествия, ибо за него он считает себя полностью ответственным. Он понимает, что Ваша собственная одежда безнадежно пострадала, и надеется, что Вы позволите ему этот скромный жест в качестве компенсации. Одежда, кстати сказать, совсем не ношенная. Если Вы пожелаете, он надеется, что Вы позволите ему компенсировать Ваши потери иным способом.

      Мистер Кондусис не будет принимать личного непосредственного участия в мероприятиях, связанных с «Дельфином», и не желает впредь упоминания своего имени в связи с этим делом. Полномочиями вести любые переговоры от его имени на всех уровнях обладает мистер Гринслейд.

      С уважением,

      искренне Ваш,

М. Смитимен (личный секретарь мистера Кондусиса)».

      – Невероятно, – пробормотал Джереми, глядя поверх очков.

      – Вероятно. Очевидно.

      Джереми еще раз перечитал письмо.

      – Ну что ж, по крайней мере, он не хочет, чтобы ты к нему лез. Тут мы были к нему несправедливы.

      – Он меня и видеть не желает, слава богу.

      – Ты был страстно красноречив, мой бедный Перегрин?

      – Да, я надрался.

      – Мне вспоминается, – ни с того ни с сего произнес Джереми, – что он потерпел кораблекрушение на море.

      – Кто?

      – Кондусис, балбес. Кто же еще? На яхте.

      – А его яхта называлась «Каллиопа»?

      – Вроде бы да. Я уверен, что она потонула.

      – Возможно, мое затруднительное положение напомнило ему о том неприятном происшествии.

      – Знаешь, – сказал Джереми, – представить не могу, с чего мы так переполошились. В конце концов, ну что произошло? Ты осматриваешь допотопный театр. Падаешь в грязный колодец, из которого тебя вытаскивает владелец – мультимиллионер. Ты в своей манере увлеченно расписываешь грацию и совершенство театра. Он задумывается: прежде чем сносить, может, попробовать другой вариант? И отправляет тебя к своему клеврету. С чего тут распаляться?

      – Интересно, понравится ли мне Смитимен, когда мы встретимся, и не почувствую ли я к Гринслейду неприязнь с первого взгляда. Или, конечно, он ко мне.

      – Да какая разница? Ты придаешь слишком большое значение личным отношениям. Посмотри, как нелепо ты обращаешься со своими женщинами. Подозреваешь несчастного мистера Кондусиса в непристойных намерениях – а он на тебя и глядеть больше не хочет!

      – Предлагаешь мне принять эту роскошную одежду? – недоверчиво спросил Перегрин.

      – Разумеется! Грубо и неблагородно, да просто вульгарно отправлять обратно одежду с наглой запиской. Старичок хочет подарить тебе новую с иголочки одежду, потому что ты сгубил свою в его грязном колодце.