Гипнофобия. Дмитрий Миронов

похуизм. Хотя, понятно – мать в морге. Но, если дрогнуло, уже не отпустит. Он приговорил ее к смерти еще там, в своем кабинете.

      Не было слез и истерик, ей действительно давно было пора уходить. Расписалась, где сказали, сидела, чего-то ждала. Ларечники весело топтались в коридоре, понятно, что правосудия не будет. Павильоны эти и фруктовые лотки на перекрестках давно вне закона. Но шефу нужна новая иномарка, и отдых с семьей на экваторе. Жирный конверт с деньгами он лично носил начальнику на третий этаж, каждый месяц. Шеф закрывал глаза на мелкие дела подчиненных, алгоритм налажен, рушить все из-за какой-то пьяницы…

      Через несколько дней пришел к ней. На вызов домофона не ответила, хотя в окнах мерцал голубой огонек телевизора.

      Выследил ее путь от работы домой, запомнил время. Шаг, движения его становились быстрыми, порывистыми, в глазах кровавые пятна, пора было заканчивать.

      Увидел ее в окно на лестничной площадке, тут же вывел из строя лифт – сунул между дверями щепку, двери захлопнулись и лифт «сломался». Идет. Худая, бледная кисть руки мелькает на перилах…

      Спрятался за мусоропроводом. Шаги все ближе.

      – Привет, я к тебе.

      Фамильярность ее насторожила…

      Протянул растопыренную клешню к ее горлу, что бы схватить, душить, второй рукой вбить это лицо в бетонную стену.

      Спокойно увернулась, еще не веря, пытаясь понять ситуацию. Он перепугался, она была, как узел из тонких, прочных мышц и бешенной, злой энергии. Снова бросился в атаку, получил в пах…

      – Ладно. А вот так?

      Сделал широкий шаг, выкинув вперед руку с шокером, и… тут же ослеп на один глаз. Встретила его ириминагэ, два ее пальца вошли под бровь, и вытряхнули яичную плоть глазного яблока. Он зарычал в панике, если бы не электрошокер, выбила бы ему второй глаз, откусила бы брови и нос, обглодала бы щеки…

      Все закончилось через считанные секунды. Оставил ее там, не сомневался, что убил, после таких ударов не живут.

      Врачу и сослуживцам объяснил, что бегал в парке, наткнулся на ветку. Сидел дома на больничном, судорожно ждал новостей. С женой давно расстался, имея собственное жилье, снимал квартиру. Очень любил переезжать, упаковывать вещи в одном и том же порядке по мешкам и коробкам, раскладывать их на новом месте. Через несколько дней тишины и отсутствия, каких либо событий, казалось, что будто все это ему приснилось.

      Вернувшись в строй, на почве ожидания неминуемого, у него развился хронический психоз. Мерещилось, что коллеги стали его избегать, не смотрели в его сторону, прятали взгляд. Как-то незнакомые люди в штатском шли навстречу по коридору… захлебнувшись паникой, он спрятался в чужом кабинете.

      Краем уха, из обрывков нечаянно подслушанных разговоров, понял, что за его «художества» взялись всерьез. Не выдержал, уволился, по состоянию здоровья. Ближайшая медкомиссия все равно бы не пропустила на должность, которую он занимал.

      Молодые женщины перестали пропадать. Осталась одна цель, интенция, установка, назвать можно по-разному. В больницах