Некроманты (сборник). Ник Перумов

мои не шевелились, словно скованные льдом. Молитва звучала только в мыслях, да и то с запинкой.

      Но каким-то образом я знал, что давать руку этому созданию никак не следует.

      «У него нет над тобой власти», – сказал тот же старческий голос, и только тут я понял, что вспоминаю только что прочитанное в «Теории и практике некромантии», глава «О тропах засмертных».

      «Оборониться от Серого мыслимо, но лишь твёрдою волей. Очерти круг, рассечённый на шесть разных частей, как бы звездою Давида, читая отпорный наговор…»

      Но вместо этого я просто сделал шаг назад. Сделал, потому что вдруг услыхал голос тётушки:

      – Тёма! Тёмочка, где ты? Чай пора пить!

      И почему-то от этих простых слов оцепенение с меня как рукой сняло.

      Серая фигура так и осталась, замерев, а я уже птицей перелетел через ручей. Привычная уже волна дурноты показалась благословением.

      «Громко расхохоталась мёртвая ведьма, и опрометью бросился Квентин прочь, не смея оглянуться, в ледяном поту, и смертельный ужас гнал его пустынной ночною дорогой прочь от проклятого кладбища, не давая ни остановиться, ни даже оглянуться…»

      С гордостью – и немалой – скажу, что я таки оглянулся. Оглянулся, уже когда бежал по тропе вверх, к задней ограде тётиного дома.

      Солнце щедро заливало светлыми лучами кромку оврага, и никого там, конечно же, не было.

      – Т-тётя… – Я со всего разгону чуть не врезался в неё, стоящую у распахнутой калитки.

      – Заигрался ты, видать, Тёмочка, – ласково сказала она, глядя на меня с прежней грустью. – Никак докричаться тебя не могла.

      Пальцы её слегка подрагивали.

      – Идём чай пить, мой дорогой. С булочками.

      И вновь я не решился задать тёте ни одного вопроса.

      Весь вечер я провёл в библиотеке, неотрывно читая про Серого Странника. И получалась какая-то ерунда. Опасен он лишь для неприкаянных душ, для тех, кто как раз и не смог оторваться от нашего мира, зависнув меж жизнью и смертью. Видеть его я, живой, не мог никак. Ни под каким видом. Видать, привиделось. Вообще со мной тут творятся какие-то странные вещи – ручей, который не обойти, теперь ещё этот… призрак серый. Ох, ох, что ж тут делать-то?

      Невольно я пожалел, что не шибко внимательно слушал отца Никодима…

      Жуть пробирала, как говорится, до самых печёнок, но, с другой стороны, всё настойчивее и настойчивее становились совсем другие мысли: кто такие Аля и Саша? Мои умершие кузина с кузеном? Задержавшиеся меж небом и землёй? Или мне всё это просто кажется?

      – Зачитался ты что-то сегодня, мой дорогой. – Тётя стояла в дверях библиотеки. – Смотри, уже ночь на дворе, а ты всё сидишь.

      – Уж больно интересно, тётя, – как можно просительно и жалобно заныл я. – Ну, можно, я ещё чуток почитаю?

      Тётя как-то странно улыбнулась, уголки губ дрогнули – и не больше.

      – Что ж с тобой делать, дорогой… Сиди, коль интересно. Когда ещё и посидеть-то, как не сейчас. Лампы только не гаси. Я сама потом погашу.

      Я торопливо