Некроманты (сборник). Ник Перумов

метнула на него негодующий взгляд. – Чем обязана радости вашего визита, господин Гнёздовский?

      Ой. Ой. Ой. Так изъяснялись Танькины подруги, когда приходили к нам на свои девичьи праздники и представлялись моим родителям.

      – Я… собственно… гулял… – чувствуя себя полным идиотом, выдавил я, «весьма невежливо», как сказала бы мама, пялясь в синие Алевтинины глаза.

      – И как вам наши места, господин Гнёздовский?

      – Э-э… давайте просто Тёма… – промямлил я.

      Ненавижу, ненавижу, ненавижу разговаривать с девчонками! Особенно с красивыми. От одного их вида почему-то безнадёжно глупеешь. А они словно всё время над тобой насмехаются…

      – Очень хорошо. Тёма, – с важным видом кивнула Алевтина. – Можете звать меня Алей. А этот невежда, там, на кресте, – мой младший брат Саша. Не обращайте на него внимания, Тёма, он ещё глуповат.

      – Хватит обзываться! – возмутился Саша. – Сама ты глуповатая! Я когда ещё тебе сказал, что новенький придёт! А ты не верила!

      – Верила, верила, только помолчи, – с хорошо знакомыми мне интонациями «я-старшая-сестра-и-потому-всё-знаю» отозвалась Аля. – Я так понимаю, вы к нам надолго, Тёма?

      – Надолго? – растерялся я.

      Аля… Саша… Обычные, живые ребята, ветер колышет Але рукава платья, треплет вихры её брату. Они не прозрачные, они не плывут по воздуху, они отбрасывают тени… Нет, нет, я ошибаюсь, они живые, совершенно живые, такие же, как я!

      – Вы… где живёте? – вырвался у меня вопрос вместо ответа.

      – Мы-то? Да так… поблизости, – нехотя ответила Аля. – Но вообще-то отвечать вопросом на вопрос невежливо, Тёма. Не говорите только, что мне теперь ещё и вас воспитывать, в придачу к моему собственному братцу!

      Я покраснел. Нет, положительно, положительно ненавижу девчонок!

      – Я… нет, я ненадолго. И живу я тут, сразу за оврагом, дом госпожи… Гнёздовской.

      Только тут я сообразил, что назвал тётю моей собственной фамилией, фамилией моего папы, а кем она стала, выйдя замуж, я, как оказалось, никогда и не знал.

      – За оврагом? – подняла брови Аля. – С… с той стороны?

      – З-за оврагом, – кивнул я, и почему-то мне стало жутковато.

      – Гм… – задумалась она, но тут её довольно-таки бесцеремонно отпихнул в сторону спустившийся наконец с креста Сашка.

      – Будем знакомы! – он сунул мне пятерню, перепачканную смолой.

      Я пожал ему руку – совершенно нормальную, тёплую, жилистую, хоть и худую. Сашка глядел на меня и ухмылялся во весь рот. Веснушки так и разъезжались к ушам.

      – Хорошо как, что ты пришёл, Тёмка! Идем, я тут шалаш на дереве затеял строить, но одному мне туда толстый сук не затащить, а иначе ничего держаться не будет!

      Аля вздохнула, с прежним старшесестринским выражением.

      – Саш. Погоди. Тёма, так всё-таки… вы к нам надолго?

      – На лето, – беспомощно ответил я. – Тётя уехала, я тут один… Ну и пошёл, через ручей…

      Они оба