Просветлённый. Дара Преображенская

не знает.

      Отец оставил нетронутой свою порцию рыбы и как-то озадаченно посмотрел на меня. Мы молчали, и я ждал, что скажет отец.

      – Послушай, Дионис, – произнёс отец после долгой паузы, – ты уже не ребёнок, ты вырос, возмужал и …., – он остановился, видимо, не зная, какие ещё слова подобрать, – дело в том, что я сильно задолжал отцу Клаудии, твоей невесты, Лавру. Однажды, ещё до твоей помолвки с нею, у нас состоялся серьёзный разговор. Лавр пригрозил мне тем, что распродаст наше родовое имение, сделает нас рабами, если я не возвращу ему долг.

      – Ты должен Лавру очень много, отец? – спросил я.

      – Да, Дионис, и вряд ли бы я мог расплатиться с ним. Ты, ведь, знаешь, жизнь торговца – постоянный риск. Однажды в Океане случилась буря, и ценный груз, за который уже было уплачено моими покровителями, утонул, оказавшись на дне сурового Океана. Лавр спас меня и одолжил большую сумму денег, чтобы я сумел расплатились со своими покровителями. Лавр поставил своё условие.

      – Чтобы я женился на его дочери Клаудии?

      – Верно, ты должен жениться на Клаудии, иначе…..

      – Мы все станем рабами, – закончил я.

      Он кивнул.

      – Я думал, ты полюбишь Клаудию, она хороша собой, но…, – он отхлебнул вина из фиала, – но я никак не мог предположить, что у тебя возникнут чувства к рабыне Сахиб.

      – Не говори так, отец.

      Я закрыл глаза, но тут же открыл их, перед глазами стояла Сахиб…, моя Сахиб.

      – Ты освободишь Сахиб… и только тогда я женюсь на Клаудии.

      Он долго смотрел на меня, будто, изучая со стороны.

      – А ты, сынок, и в самом деле влюблён в эту Сахиб? – произнёс он, – хорошо, я освобожу её, но только и ты не подведи.

      – Если б я смог заплатить долг за тебя, отец, то все мои обязательства перед семьёй, связанные с женитьбой, исчезают?

      – Ты не сможешь оплатить этот долг, сынок, я тебя нет таких денег.

      – Я просто предположил.

      Я отхлебнул вина и подошёл к борту, море было спокойным, однако к западу надвигалось волнение, неистовые чайки садились на гребни волн и плыли так, волнуемые морем. Если б я мог быть свободным так же, как и они!

      ……К полудню следующего дня мы вышли в открытый Океан, который всегда казался мне каким-то загадочным, бездонным, как глаза Сахиб. О Сахиб я больше не мог думать, так как осознавал, что вынужден подчиниться воле Фортуны. Даже если я сбегу с ней и исчезну из Афин, всё равно коварный Лавр разорит моё поместье и сделает моего отца, мать и брата, Диоклета, рабами. Как я потом смогу жить с этим?