Агентурная кличка – Лунь (сборник). Николай Черкашин

и без сметаны так вкусно! – восхищалась Сильва. – Вы прекрасный повар!

      Смеркалось, и Сильва задернула на оконцах маскировочные шторки, зажгла свечи и разлила по рюмкам виски.

      – За ваш корабль! – приподнял свою рюмку Лунь. – За его счастливое плавание!

      – Англичане говорят так: сломай дом, построй корабль! – улыбнулась Сильва. – Мой дом уже сломан. И корабль построен. Давайте лучше выпьем за наше знакомство. Оно, конечно, вынужденное и даже служебное. Но мне бы хотелось думать, что мы познакомились сами, случайно – в метро…

      – Тогда уж лучше не в метро! – подхватил идею Лунь. – Давайте в Париже, перед войной. На Монмартре…

      – Я была в Париже перед войной!

      – Тем более! Я вошел в кафе, а вы сидели у столика возле окна. Почти все места были заняты. Гарсон сказал, что если мадмуазель не возражает, то он может посадить меня за ее столик.

      – Мадмуазель не возражает…

      – И тогда мы сделали по глотку этого напитка!

      – И у мадмуазель закружилась голова. И она стала рассказывать свои любимые анекдоты про слугу Бэримора… Интересно, какие анекдоты рассказывают немцы? Мне кажется, у них проблемы с юмором.

      Лунь напряг память:

      – Ну, например, такой. Звонок в полицию. «Алло, там какой-то мужчина насилует в парке мертвую женщину!» – «Сейчас выезжаем!» Через минуту в трубке снова тот же голос: «Извините, я ошибся. Она – англичанка!»

      Сильва вспыхнула:

      – Это гнусная геббельсовская клевета на английских женщин!

      – Вы готовы ее опровергнуть? – дерзко спросил Лунь.

      – Я готова ее опровергнуть, – тихо произнесла Сильва и смело посмотрела в глаза своему гостю.

      – Опровергнуть на деле?

      – Опровергнуть на деле, – как эхо повторила девушка и покусала слегка пересохшие губы.

      Лунь взял ее ладони и приложил к своим щекам. Пальцы Сильвы погладили его по вискам. Он притянул ее к себе, с радостью ощущая, как покорно льнет к нему женское тело. Волосы, упавшие к нему на шею, источали какие-то неведомые ему ароматы Туманного Альбиона. Поцелуй в нежное местечко за ухом, потом легкий присос в шею заставил девушку встать и стянуть свою блузку. Он помог расстегнуть ей черный шелковый бюстгальтер и оторопел при виде налитых, идеально округлых грудей, увенчанных вишневыми ягодками. Это были не девичьи бутоны, это была грудь настоящей женщины, набравшая всю свою соблазнительную спелость. Лунь потянулся к ней губами, но тут истошно завыла сирена воздушной тревоги. Нагло, зло, тяжело гудели моторы немецких бомбардировщиков.

      – Никуда не пойдем! – перехватила его тревожный взгляд Сильва. – Остаемся здесь. И назло Гитлеру займемся любовью!

      Ох, и славно позлили они Гитлера в эту ночь!

      Где-то в районе Падингтонского вокзала грохотали взрывы бомб и заливисто тявкали зенитки. Лунь надежно прикрывал своим телом свою новую подругу и новая подруга, не обращая внимания на воздушный бой, подбрасывала своего партнера с испанской страстью! Вот так, вот так, вот так любят англичанки! И пусть