Агентурная кличка – Лунь (сборник). Николай Черкашин

– да просто убит: провал! Именно так он себе и представлял его в страшных снах.

      – Этого не может быть, не может быть… – повторял он, пытаясь взять себя в руки и хоть как-то защищаться.

      Но незнакомец не давал ему собраться с мыслями:

      – Почему вы считаете, что этого не может быть? – сверлил он его стальным взглядом. – У вас есть иные аргументы?

      – Она так ненавидела англосаксов… Особенно после того, как они разбомбили Везель.

      – Серьезный аргумент! – усмехнулся наглый тип. – Я обязательно приму его к сведению. А почему вы не спрашиваете, кто я?

      – Раз вы ищете английских шпионов, значит, вы из гестапо.

      – Поразительная проницательность, господин майор! Вас не проведешь на мякине! Да, я из гестапо – следователь по особо важным делам Густав Краузе.

      Краузе достал удостоверение с маленьким фото, раскрыл его на несколько секунд, давая своей жертве полюбоваться, насколько хорош он в гестаповском мундире.

      – Прошу отвечать на мои вопросы быстро. Если будете задумываться, я стану считать, что вы сочиняете ответ. Итак, сколько времени вы живете с фрау Готье?

      – Почти полгода.

      – Где и при каких обстоятельствах вы с ней познакомились?

      – В Париже. Я зашел в кафе на Монмартре, и гарсон сказал, что все столики заняты, но есть одно место, где сидит дама, и если она не против… Дама – это была фройляйн Готье – согласилась на мое соседство.

      – Мадмуазель Готье, – поправил его Краузе.

      – Нет, фройляйн. Потом выяснилось, что она считает себя фольксдойче и не выносит французов.

      – Хорошо. Каким образом и с какой целью вы оказались в Париже?

      – Позвольте небольшую предысторию. Иначе вы не поймете, зачем меня понесло в Париж… Мы с моим фронтовым товарищем заключили договор: если кто-то из нас будет убит, другой не оставит без помощи его вдову. Вальтер погиб в июле сорок первого под Минском. И когда меня комиссовали из вермахта по инвалидности, я стал помогать его вдове. Поскольку моя жена погибла в Мемеле, вдова друга со временем стала моей гражданской женой. Но я не мог любить ее так же сильно, как свою Вейгу. Наши характеры, наши привычки были слишком разными. Я решил уйти от нее, но чтобы не убивать ее своим уходом, я сказал ей, что меня снова призвали в вермахт и я отправляюсь служить во Францию.

      – Почему именно во Францию, а не в Бельгию или в Австрию?

      – Я с юных лет мечтал побывать в Париже. Столько слышал о нем, столько читал… Дюма, Флобер, Бальзак, Мопассан! И тут решил – сейчас или никогда. Пока жив…

      – Понятно. Увидеть Париж – и умереть! И вы, конечно же, отправились в «Мулен Руж», на Монмартр… И надели мундир, чтобы покорять француженок…

      – Нет, я как любой немец люблю военную форму. Люблю быть в мундире, тем более в покоренной стране. Ведь мы же сейчас взяли реванш за Верден и за Версаль!

      – Охотно верю в ваш патриотизм, господин майор! Судя по вашим наградам, вы неплохо сражались. Но чем могла покорить вас эта мадмуазель или