В тени. Александр Леонидович Аввакумов

своего дела: они могут заставить заговорить любого человека!

      Голос начальника показался генералу знакомым. Он напряг память, стараясь угадать, кому он принадлежит.

      «Кто это? Где я слышал этот тихий проникновенный голос? Неужели, сам Берия?! – думал Мерецков. – Если это так, то шансов вырваться из застенков, у меня практически нет. Интересно, знает ли о моем аресте Сталин?»

      – Скажите, Кирилл Афанасьевич, – снова обратился к нему незнакомец, – что плохого сделала вам наша партия, интересы которой вы предали?

      «Берия, это точно Берия! Его голос!» – окончательно решил генерал.

      – Я никого никогда не предавал, ни Родину, ни партию! Вы можете меня забить, но я никогда не признаю то, в чем вы пытаетесь меня убедить! Я – не предатель и никогда им не был! Все, что я делал в этой жизни, направлено на укрепление Красной Армии.

      – Вот на этом пока и остановимся, – произнес мужчина. – Прикажите отвести арестованного в камеру.

      В помещение вошел конвоир. Мерецков повернулся и вышел из кабинета.

      ***

      Допрос шел без перерыва уже вторые сутки. В голове Мерецкова все перепуталось: он уже не понимал, о чем его спрашивают. И когда он не отвечал на поставленный вопрос, следовал удар. Вот и сейчас, после сильного удара, он отлетел в дальний конец кабинета и потерял сознание.

      – Приведи его в чувство, – усталым голосом произнес следователь.

      Боец, внешне похожий на мясника, вылил на голову Мерецкова ведро холодной воды. Генерал открыл глаза и отрешенно посмотрел на следователя.

      – Зачем же вы молчите, Кирилл Афанасьевич? Я же вас предупреждал, что буду вынужден принять меры, чтобы развязать вам язык. Не думайте, что я – маньяк и мучения людей приносят мне наслаждение. Мне по-человечески жаль вас.

      Он отдал команду, и сильные руки конвоиров оторвали Мерецкова от пола и снова усадили на табурет. Перед глазами генерала плыли круги, он плохо понимал, о чем его спрашивал следователь.

      – Скажите, кто еще входил в состав вашей группы? Как долго вы осуществляли свою подрывную работу?

      – Я уже устал вам повторять, гражданин следователь, что не понимаю, о чем вы спрашиваете. Я не знаю никакой группы. Я всегда служил партии и народу!

      Сильный удар в челюсть буквально смел Мерецкова с табурета, как сносит порыв шквального ветра легкую пушинку. Генерал охнул, отлетел метра на два и, ударившись головой об угол, потерял сознание. Пока Мерецкова отливали холодной водой, следователь снял трубку и начал звонить своему начальнику.

      – Товарищ капитан, арестованный продолжает молчать. Разрешите применить метод интенсивного силового допроса.

      Получив согласие, он снова приказал посадить арестованного на табурет. Табурет, на который в этот раз посадили Мерецкова, был довольно высок, и босые ноги генерала не доставали до мокрого пола кабинета.

      – Скажите, генерал, что вам поручал враг народа Уборевич? Какие его приказы, по ослаблению Красной Армии, вы выполняли? Почему вы молчите? Неужели надеетесь выйти