В тени. Александр Леонидович Аввакумов

Вавилов и, с винтовкой наперевес, бросился вперед. Немцев было много, но контратака красноармейцев была столь стремительной и внезапной, что они сначала остановились, попятились, а затем бросились обратно в лесок. Красноармейцы расстреливали их буквально в упор, и в какой-то момент показалось, что атаку русских невозможно было остановить. Но это лишь показалось! Во фланг атакующей роты ударили танки.

      – Назад! В окопы! – закричал осипшим от крика голосом Смирнов, но его никто не слышал.

      Несколько танков буквально смяли атакующую цепь красноармейцев. Вслед за танками бросилась в атаку и немецкая пехота. Танки, словно дикие звери, давили своими гусеницами разбегающихся в панике красноармейцев. До окопов добежало чуть больше десятка. Ни о какой обороне уже не могло идти и речи. Все бросились в лес: в надежде укрыться там.

      ***

      Смирнов открыл глаза. Первым, что он увидел, была маленькая красная бабочка, медленно поднимавшаяся вверх по травинке. Чем выше поднималась бабочка, тем сильнее раскачивалась травинка. Наконец, бабочка взмахнула прозрачными крылышками и, оторвавшись от травинки, исчезла в голубом небе. Он на какой-то миг погрузился в шум лета, в пение жаворонка, в треск кузнечиков, которые, словно сговорившись, стрекотали где-то в густой траве. Услышав шаги, Николай попытался повернуть голову, но сильная боль заставила его вздрогнуть и застонать. Перед глазами поплыли яркие радужные круги.

      – Наконец-то очнулись, товарищ лейтенант, – произнес сержант Вавилов, сидевший рядом с ним. – Долго же вы были без сознания. Я уж подумал, что вы скончались!

      – Типун тебе на язык, Вавилов. Что со мной?

      – Похоже, контузило вас сильно, если ничего не помните, – ответил ему сержант. – Еле спасли вас. Если бы не Генералов, раздавил бы вас танк. Он буквально вытащил вас из-под гусениц.

      – Я ничего этого не помню. Скажи, где я?

      – В лесу мы, товарищ лейтенант. Из всей роты осталось семнадцать человек.

      – А что с остальными?

      Вавилов с удивлением посмотрел на командира. Он не мог поверить, что лежащий перед ним человек ничего не помнит.

      – Кто-то погиб, а кто-то попал в плен. Вы помните командира третьего взвода сержанта Ивлева? Так этот гад упал перед немцами на колени и поднял руки. Я его из винтовки достал!

      Смирнов промолчал и снова попытался повернуть голову, однако боль моментально напомнила о себе.

      – Слушай, Вавилов, не пойму, что со мной. Не могу повернуть голову.

      – Я не фельдшер, товарищ лейтенант; погодите немного, все пройдет.

      Сержант встал и направился к отдыхающим красноармейцам.

      – Ну, как? – поинтересовался один из бойцов. – Что с командиром?

      – Очнулся. Говорит, что не может повернуть голову и ничего не помнит.

      – Еще бы, – подытожил боец. – Вы бы видели, товарищ сержант, как его шарахнуло об землю! Я думал, он копыта отбросил, а он жив!

      В небе загудели авиационные моторы. Все