Дневник доктора Финлея. Арчибальд Кронин

раньше.

      – Вполне возможно, – странно ответил он. – Я не помню.

      Пока они шли к пансионату, она рассказывала ему о себе.

      Ее звали Нэнси Бегг, и она работала в большом магазине на Сошихолл-стрит. Она взяла отпуск чуть раньше обычного и теперь призналась, что с тех пор, как приехала в «Утес Коул», ей очень одиноко. В августе Ротсей ей нравился больше.

      Ему показалось, что ей лет двадцать семь, и в ней были живость и сдержанность.

      – Но вы ничего не рассказали мне о себе. Чем вы занимаетесь? – Имея в виду его фуражку, она лукаво добавила: – Думаю, чем-то морским.

      – Совершенно верно, – сказал он. – Старший стюард.

      – Сразу видно, – согласилась она, снова улыбнувшись. – Есть в вас что-то… не знаю что. Думаю, что-то лихое.

      За ужином они сидели рядом, и он был любезен и предупредителен. После ужина он сказал:

      – Что вы делаете сегодня вечером?

      – А что вы предлагаете? Есть эстрадные артисты, они чертовски хороши.

      Они пошли к эстрадным артистам. Он занял лучшие места впереди и купил ей коробку шоколадных конфет. Когда представление закончилось и они вышли на свежий воздух, на залив опустилась мягкая тьма. Кончик его сигары ярко светился, и по дороге обратно он, как бы сам того не осознавая, обнял ее за талию.

      – Ты славный парень, Вальтер, – прошептала она.

      Следующие несколько дней были ясными и солнечными. Время шло быстро, а Вальтер и Нэнси наслаждались обществом друг друга. Они вместе гуляли, вместе ездили на машине и совершили круиз вокруг Кайлс-оф-Бьют. Они даже танцевали, потому что накануне ее возвращения в Глазго, проходя мимо Коул-Холла, они увидели вывеску:

      СЕГОДНЯ СОСТОИТСЯ ПРАЗДНИЧНЫЙ ВЕЧЕР.

      ВСЕМ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ.

      ПЕРЧАТКИ ЖЕЛАТЕЛЬНЫ.

      БАЛЬНАЯ ОБУВЬ ОБЯЗАТЕЛЬНА

      Нэнси мечтательно вздохнула, повиснув на его руке, и спросила:

      – Ты танцуешь, Вальтер?

      – Пожалуй, что да, – сказал он со странной, уклончивой осторожностью, к которой Нэнси теперь уже привыкла.

      Он заметно изменился: слегка загорел, плечи распрямились, а взгляд, хотя все еще, увы, весьма отрешенный, стал ясным и дерзким.

      Ее пароход отплывал в пять часов дня, и перед расставанием они в последний раз прогулялись мимо поля для гольфа за Скеох-Вуд.

      Нэнси молчала. Вскоре она пожаловалась, что устала, и они сели. Они были окружены морем молодого папоротника, над которым стволы деревьев и пышная зелень кустов обрамляли полоску голубого неба.

      Вдалеке они услышали стук колесного парохода, идущего на Кайлс-оф-Бьют, а затем наступила полная тишина.

      – Ты ведь не забудешь меня, правда, Вальтер? – прошептала Нэнси, боясь нарушить это безмолвие.

      – Не знаю, – загадочно ответил он. – У меня плохая память.

      При этих словах она тихонько вздохнула и обняла его. А он рассеянно обнял ее.

      Потом пришло время возвращаться к пароходу Нэнси. Она взяла Вальтера под руку и молча шла вплотную к нему.

      Они уже дошли до набережной, ведущей к