Мир Гаора. Сторрам. Татьяна Николаевна Зубачева

что сосед по землянке ближе любого кровного родича, и только та кровь роднит, которую заодно проливаешь. Красиво сказано – мимоходом оценил он – Кервин бы забраковал.

      Кто-то сзади дёрнул его за капюшон, и Гаор, круто развернувшись, попытался поймать обидчицу. Но та с визгом увернулась и исчезла в толпе. И бросаясь за ней в погоню, Гаор успел подумать, что Ворону так недолго и всерьёз спятить. Нашёл где и о чём думать. А опускаться… мелькнула у него тут одна мысль, но это тоже на потом…

      Погоня успехом не увенчалась, да он толком и не разглядел её. А ловить неизвестно кого – никого и не поймаешь.

      Холодало, ветер становился всё резче, пробивая комбезы и тонкие куртки, да и ужин, похоже, скоро, животы уже подводит. И толпа повалила вниз, в тепло спален.

      – Давайте живее, – подгонял их, помахивая дубинкой, охранник у входа, – мёрзни тут из-за вас, волосатиков.

      Но беззлобно, замахивался, а не касался, и некоторые даже желали ему приятного отдыха.

      В выходной вечер запускали без обыска, только уже на нижнем входе пересчитывали, запуская по десяткам, так что на лестнице выстроилась очередь. Гаор оказался в самом конце, ждать долго, но он сразу предусмотрительно сбросил капюшон и снял шапку. Нарываться из-за таких пустяков не хотелось, только-только у него зажило, и синяки уже почти целиком жёлтые, чуть-чуть синевы по центру, и не болят уже. Рядом с Гаором стоял Махотка, а впереди две девчонки, и Махотка потихоньку дёргал их за куртки. Девчонки шёпотом отругивались. Получалось у них хлёстко, и Гаор с удовольствием давился от смеха, опасаясь заржать и привлечь надзирателя.

      Как только зашли в коридор, девчонки дружно набросились на Махотку с кулаками, сбили его с ног и стали дёргать за волосы, щипать и щекотать. Махотка блажил дурным голосом.

      – Во, дурень волосатый! – заржал надзиратель, запирая за ними дверь.

      Вокруг драки собралась целая толпа, и уже спорили на сигареты и фишки, кто кого тут умотает.

      Гаор ушёл, не дождавшись конца схватки. В спальне он разделся, сразу сбросив пропотевшее за эти дни бельё в ящик для грязного, уже выставленный матерями у двери, и надел опять рубашку и штаны уже на голое тело. А чистое бельё наденет завтра утром. Спать голышом он уже привык. И до душевой и обратно тоже пробегал голым без стеснения. В самом деле, в каком полку служишь, по тому Уставу и живёшь! Но что ему Ворон наговорил, это ещё надо обдумать. Может… может и отдельный лист в папку положить. Здесь есть о чём писать.

      Время после ужина всегда твоё. Надзиратели ни в коридор, ни в спальни не заходят, только, конечно, чтоб шума особого не было, драк там серьёзных или ещё какого безобразия. Но это уже забота Старшего.

      Гаор решил было подсесть всё-таки к Ворону и расспросить того о Крейме-Просветителе, а то вертится рядом, а не ухватишь. Но тут в мужскую спальню заглянула женщина.

      – Рыжий, ты здесь?

      – А где я могу быть? – поинтересовался Гаор, быстро подходя к ней.

      – А хрен тебя знает, – сразу ответила она, – вы, мужики, бегливые, чуть не догляди и концов не найдёшь. Тебя Матуня зовёт.

      И отступила,