Ловец бабочек. Карина Демина

а то и второй. И мысли Катарины ему видны, как на ладони. А ничего-то запретного у нее в мыслях нет.

      – У всех в мыслях мелькает что-то да запретное, – он усмехнулся. – Поверьте, это нормально… и волнение нормально, и прочие чувства… все-таки у нашего Отделения несколько специфическая репутация. И не могу сказать, что она не заслужена.

      Он вздохнул.

      – Нольгри Ингварссон. Но не обижусь, если обращаться станете по имени. Все же мои родители были несколько старомодны… да… а теперь это доставляет массу неудобств окружающим. Вас уже можно поздравить?

      – С чем? – удивилась Катарина. Вот уж чего она не видела, так это поводов для поздравлений.

      – С помолвкой? Кажется, это так называется. Вы ведь согласились?

      – Я… – Катарина поняла, что краснеет. Горячая волна, поднявшись изнутри, разлилась по щекам, по шее. – Я…

      …она была бы помолвлена, если бы не письмо.

      Проклятое письмо.

      – Значит, предложение он так и не сделал? – губы Нольгри Ингварссона – как бы ни сложно было его отчество, но обращаться к дознавателю по имени не самая лучшая идея – дрогнули в улыбке. – Что ж… это интересно… очень интересно…

      – Ситуация… я понимаю… – жалкий лепет. – Следует проявить благоразумную осторожность…

      – Осторожность и трусость разные вещи. На вашем месте, когда предложение прозвучит, я бы трижды подумал, стоит ли его принимать.

      Молчание.

      Стол блестит. Ни пылинки. Как это у местных уборщиц получается? Или они силу используют? Нет… это как-то нерационально… сила нужна для иных, куда более важных дел.

      Но стол блестит.

      И на полированной его поверхности отражается желтое солнце лампы. Слева шкаф. В шкафу – серые папки одинакового размера. Справа – окно. На подоконнике круглый горшок с фикусом. И растение не выглядит заброшенным, напротив, фикус крупный, с лоснящимися листьями, по всему видно, что жизнью он весьма доволен.

      – Решите… все решите… вы молодые, разберетесь сами… а вам рекомендовал бы не экранироваться.

      – Я… не специально. Это свойство такое…

      – Да, да… в вашем личном деле было… жаль, что уровень ваших способностей недостаточно высок, чтобы работать у нас… с другой стороны, способности – это еще не все… далеко не все… вот бывает, что способности хороши, а человек – дерьмо… или не дерьмо, но глуповат… или слаб… или еще что не так.

      Он вздохнул.

      – Давно надо пересмотреть нормы… для толковых сотрудников дело всегда найдется.

      Работа?

      В Особом отделе?

      Катарина онемела. Он ведь не всерьез?!

      – Всерьез, вполне всерьез… само собой, не сейчас, но на перспективу… могу ли я рассчитывать, что вы… подумаете?

      – Да.

      И если вдруг случится такое чудо, если… в родном Управлении Катарину, говоря по правде, недолюбливают. В этом отчасти ее вина… женщина, выбравшая мужскую работу… об этом и «Правда» писала, краткая заметка, но и она наделала шуму… в Управлении не любят тех, кто выделяется, а она выделяется.

      Не по своей воле, само