Невинная для грешника. Лина Манило

её блондинистые волосы, расцарапала рожу и вообще, популярно объяснила, что нельзя быть такой тварью.

      Но лучше было уйти, пока ещё могла себя контролировать. Пока не успела обида горьким ядом растечься по венам, впитаться в каждую пору, отравить меня.

      Только напоследок обернулась – то ли плюнуть на землю хотела, то ли сама не знаю зачем, а перед глазами бледный и злой Марк.

      Настолько злой, что мне даже страшно немного стало.

      Слов Марка я уже не услышала. Они потонули в звуке моих торопливых шагов и шуме в ушах. В голове не просто гул, там вой, грохот, набат. Словно кто-то бьёт огромным молотом по наковальне, а вокруг рассыпаются огненные искры.

      Самое противное: я сама всё это допустила. Разговаривала с ним, позволила снова к себе прикоснуться. Теперь получила по заслугам, только от этих мыслей не легче.

      Кусаю губы, щёки изнутри, сжимаю кулаки, впиваюсь ногтями в кожу на ладонях до лунок-полумесяцев – делаю всё, чтобы не разреветься.

      Нищебродка… противно… рядом…

      Злые слова вертятся в голове даже в тот момент, когда врезаюсь на полном ходу в грудь высокого мужчины. От него пахнет дорогим парфюмом, благополучием и успехом.

      – Ой, – говорю, когда он кладёт руки мне на плечи и отодвигает от себя на шаг. – Извините, я случайно!

      Поднимаю глаза, уже зная, кого я увижу.

      Роман Георгиевич Орлов собственной персоной.

      – Господи, неужели уже пять?! – восклицаю испуганно.

      Неужели я за всем этим пропустила время, когда хозяин должен вернуться с работы? Мне же ещё на стол нужно накрыть!

      – Нет, ещё не пять, – чему-то улыбается хозяин дома и внимательно смотрит на меня, цепко.

      – Но вы же должны были в пять вернуться, мне Анжела Иг…

      – А ну, не тарахти, – просит устало и, отпустив мои плечи, отходит, чтобы ослабить узел тёмного галстука. – Ты Марта?

      – Да, я Марта. Анфиса Игоревна предупреждала вас, что я буду тут работать?

      – Естественно, – кивает и смотрит на меня внимательно. – Только она не предупредила, что ты любишь людей сбивать с ног.

      – Извините, Роман Георгиевич, я не специально, – повторяю и силюсь улыбнуться, чтобы исправить неловкость нашего знакомства, но Орлов лишь отмахивается от моих слов.

      Они с Марком очень похожи, но лицо отца грубее, в глазах больше усталости, а виски припорошены сединой.

      – Я пойду, мне нужно к ужину накрыть, – говорю, готовая мчаться на кухню, но Роман Георгиевич едва заметно хмурится, а потом переводит взгляд куда-то за моё плечо.

      Там Марк – я чувствую это по изменившейся энергетике, бьющей в спину порывом горячего пустынного ветра.

      – Сын, Регина нашла тебя?

      – Что она тут делает? – голос Марка спокоен, но есть в нём что-то такое, от чего хочется съёжиться и исчезнуть.

      – Говорила, до тебя дозвониться не может, я её подбросил сюда. Не надо было?

      Роман Георгиевич чуть склоняет голову вбок, как делает это сам Марк, когда хочет в душу человеку заглянуть.

      – Кстати, сын, где она?

      – Домой