Жена путешественника во времени. Одри Ниффенеггер

не глядя на меня.

      – В смысле, в двадцать? Или в тридцать шесть?

      – И тогда, и тогда.

      Я пытаюсь вспомнить себя в двадцать лет. Вихрь женщин, грудей, ног, кожи, волос. Все похождения слились в одно, и лица с именами я уже не могу соотнести. В двадцать мне скучать не приходилось, а вот страдать – сколько угодно.

      – В двадцать ничего особенного не было. Никто на ум не приходит.

      – А в тридцать шесть?

      Я внимательно смотрю на Клэр. Двенадцать – это еще слишком мало? Да, слишком. Лучше фантазировать о красивом, недостижимом, безопасном Поле Маккартни, чем мириться с Генри-чудаком, путешественником во времени. Но почему она спрашивает?

      – Генри?

      – А?

      – Ты женат?

      – Да, – неохотно признаю я.

      – На ком?

      – На очень красивой, терпеливой, талантливой, умной женщине.

      – О! – Лицо у нее вытягивается.

      Она берет в руки белого слона, которого взяла пару ходов назад, и крутит его на земле, как юлу.

      – Здорово.

      Кажется, эта новость ее расстроила.

      – В чем дело?

      – Ни в чем. – Клэр двигает королеву с e2 на b5. – Шах.

      Я перемещаю коня, чтобы закрыть короля.

      – А я замужем? – спрашивает Клэр.

      Я смотрю ей в глаза:

      – Ты искушаешь судьбу.

      – Почему бы и нет? Ты никогда мне ничего не рассказываешь. Ну же, Генри, скажи, я навсегда останусь старой девой?

      – Ты монахиня, – дразню я ее.

      – Господи, надеюсь, ты врешь, – пожимает она плечами и берет мою пешку своей ладьей. – А как ты познакомился со своей женой?

      – Извини. Совершенно секретная информация. – Я беру ее ладью ферзем.

      – Упс, – кривится Клэр. – Ты путешествовал во времени? Ну, когда ее встретил?

      – Я занимался своими делами.

      Клэр вздыхает. Она берет еще одну пешку своей ладьей. У меня начинают заканчиваться пешки. Передвигаю на a4 ферзя.

      – Это нечестно, что ты все обо мне знаешь, а мне о себе никогда не рассказываешь.

      – Правда. Нечестно. – Я пытаюсь выглядеть сокрушенным и любезным.

      – В смысле, Рут, и Хелен, и Меган, и Лаура мне все рассказывают, и я рассказываю им все.

      – Все?

      – Ну, не все. Про тебя не рассказываю.

      – Да ну? А почему?

      – Ты секрет, – принимается обороняться Клэр. – И вообще, они мне все равно не поверят.

      Коварно улыбаясь, она своим конем загоняет в ловушку моего слона. Я рассматриваю доску, пытаясь понять, как бы взять ее коня или передвинуть своего слона. Кажется, у белых дела плохи.

      – Генри, а ты настоящий?

      – Да, – немного обалдеваю я. – А каким я еще могу быть?

      – Не знаю. Привидение?

      – Я живой человек, Клэр.

      – Докажи.

      – Как?

      – Не знаю.

      – Но послушай, ты же не сможешь доказать, что ты настоящий человек, а?

      – Я настоящая,