Жена путешественника во времени. Одри Ниффенеггер

вовсе нет. Но парням больше интересны те, кто крутые, и Джон – это крутой «битл».

      – Да. Но он умер.

      – Можно оставаться крутым даже после смерти, – смеюсь я. – На самом деле это гораздо легче, потому что не состаришься, не растолстеешь и не облысеешь.

      Клэр напевает начало песни «Когда мне будет шестьдесят четыре». Двигает на пять клеток вперед свою ладью. Я могу сделать мат, говорю ей об этом, и она торопливо убирает ее на место.

      – Ну и почему тебе Пол нравится? – спрашиваю я, поднимая голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как ужасно она покраснела.

      – Он такой… красивый, – отвечает Клэр.

      То, как она это говорит, заставляет меня задуматься. Я смотрю на доску, и до меня доходит, что, если Клэр сейчас возьмет моего слона своим конем, она выиграет. Задумываюсь, говорить ей или нет. Если бы она была немного помладше, сказал бы. Двенадцать лет – это возраст, когда уже нужно решать самой. Клэр задумчиво смотрит на доску. До меня доходит, что я ревную. Господи! Я не верю, что ревную к чудаку-мультимиллионеру, рок-звезде, который Клэр в отцы годится.

      – Да уж, – говорю я.

      – Кто тебе нравится? – озорно улыбается Клэр, глядя на меня.

      «Ты», – думаю я, но вслух не говорю.

      – В смысле, когда я был в твоем возрасте?

      – Ну да. А когда ты был в моем возрасте?

      Я прикидываю ценность этой информации и возможные последствия, прежде чем все-таки расколоться:

      – Мне было двенадцать в семьдесят пятом году. Я тебя на восемь лет старше.

      – Значит, тебе двадцать?

      – Нет, вообще-то, мне тридцать шесть, я тебе в отцы гожусь.

      Клэр хмурит брови. В математике она не сильна:

      – Но если тебе было двенадцать в семьдесят пятом…

      – А, извини. Ты права. В смысле, самому мне тридцать шесть, но где-то там, – я машу рукой в южном направлении, – мне двадцать. В настоящем времени.

      Клэр пытается переварить эту новость:

      – Значит, тебя два?

      – Не совсем. Есть только один я, но когда я путешествую во времени, то иногда попадаю туда, где я уже есть, и – да, тогда получается, что нас двое. Или больше.

      – А почему я больше чем одного тебя не видела?

      – Увидишь. Когда мы с тобой встретимся в моем настоящем, это будет случаться довольно часто – даже чаще, чем я бы хотел, Клэр.

      – Кто тебе нравится в семьдесят пятом?

      – Если честно, никто. В двенадцать у меня были другие развлечения. Но когда мне было тринадцать, я жутко влюбился в Патти Херст.

      – Это девочка из твоей школы? – Клэр, кажется, разозлилась.

      – Нет, – улыбаюсь я. – Она была богатой калифорнийской студенткой, которую похитили ужасные левые террористы и заставили ее грабить банки. Ее каждый вечер в новостях показывали месяцы напролет.

      – И что с ней случилось? Почему она тебе понравилась?

      – В конце концов они ее отпустили, она вышла замуж, появились дети, и теперь она богатая калифорнийская дама.