Земля святого Николая. Татьяна Алексеевна Коршунова

скажи мне. Ты влюблена в Будрейского?

      – А ежели я скажу, что да, ты отдашь мне книжку?

      Серый переплёт водворился к ней в руки. На нём чернели тиснёные буквы: фамилия автора и название сборника «Curriculum vitae»12.

      – Сестрица! Quelle tuile!13 Вы выходите замуж и влюблены в другого! – воскликнул Владимир голосом придворного шута. И получил сборником по плечу.

      За окном скрипнула дверь господской бани. Лязгнуло медное ведро, вода всплеснулась.

      Едва шаги брата утихли в коридоре, Евдокия подошла к окну, открыла страницу наугад. Тёплый луч летнего полдня высветлил древесные шероховатости бумаги. И мягкий голос Арсения зазвучал в рифмованных строчках:

      Я тебя не забуду, прости,

      Если что-то случится в дороге,

      Ты меня не забудешь, но жди

      У ворот одинокие дроги.

      Ухожу в мир роскошных затей,

      Чтобы стать навсегда одиноким,

      Может быть, из безумных идей

      Верен буду я очень немногим.

      Может быть, долгожданный закат

      Омрачится несносной печалью, —

      Не гаси ни одной из лампад

      И не прячься под черной вуалью.

      Я храню поцелуй на щеке,

      Не забудешь ты взгляд мой прощальный,

      И в именье родном, вдалеке,

      Ты не будешь такою печальной.

      Евдокия опустилась на колени рядом со своей кушеткой, прислонилась к белой колонне и положила книгу перед собой. Закрыла лицо руками, надавила на веки бугорками ладоней – и в узорах темноты проявилось его лицо. Страшно затрепетало сердце. Почему? «Под чёрной вуалью…» Это о женщине. «Поцелуй на щеке…» «Я тебя не забуду…» Не забуду… «Глупая я глупая – не о том надо думать! – Евдокия потёрла щёки, изгоняя жар. – «Из безумных идей верен буду…» Верен… Эти стихи о силе духа и… печали. Чьей печали?..»

      Печаль, одинокие дроги…

      Дедушка!..

      Она закусила губу до слёз – и швырнула книгу об пол. «Дедушка-а, прости-и!»

      Поплакала – стало легче. Книга так и лежала на полу под ножкой канделябра. Одиноко. Одинокие – дроги…

      Ухожу в мир роскошных затей,

      Чтобы стать навсегда одиноким…

      Навсегда – одиноким…

      Боже, да чем же он виноват? Евдокия подползла к книге, подняла. Прижала к груди – и прошептала ей «прости».

      Глава VI

      В день Святой Ольги в гостиной дома Превернинских всё утро возились слуги.

      – Палашка, не скобли диваном! – кричал дворовый Никитка. – Паркет поцарапаешь! Чё те говорю – выше подымай!

      – Дык, тяжёлó ведь!..

      Кухарка Степанида ругала девок-помощниц на кухне. Пахло взбитой сладкой сметаной, дрожжами, рассолом и чем-то подгорелым.

      К вечеру в зале образовался длинный стол под розовой скатертью – и стулья, стулья, стулья…

      – Позвольте к вам, папенька, – Евдокия стояла на пороге родительской комнаты. В белом шёлковом платье, вышитом цветами по подолу. С бантом из тёмных волос на макушке и маргаритками в кудрях над висками.

      – Что тебе, Дуня? – Фёдор Николаевич душил

12

«Поприще жизни» (лат.)

13

Какой пассаж! (фр.)