Все друзья делают это. Наталья Ручей

безмолвно и откровенно, и в ожидании, и…

      Как?

      Как он видит меня?

      Хотелось бы знать. Хотелось бы, чтобы, как в сказке или в одном из романов мамы, он посмотрел на меня и тоже все понял. Как я.

      Он и смотрел. Равнодушно. Не было ни интереса, ни удивления, ничего. Он терпеливо ждал, когда я смещусь в сторону и верну ему простор обозрения.

      Мне бы сказать, объяснить ему, мне бы взять его за руку и увести от этих людей. Их так много. Их слишком много.

      И рыжая…

      Рыжая на коленях у парня, от вида которого зашкаливал пульс у меня.

      Моя соперница улыбалась, ровно дышала, спокойно рассматривала меня. Для нее все было привычным, как раньше. А для меня в эту минуту менялись местами планеты.

      Сумасшедшее, непонятное чувство, что парень, которого я видела только раз, парень, с которым практически незнакома, вызывал у меня такие эмоции.

      Я хотела шутить, хотела смеяться, хотела показаться ему остроумной, но единственное, на что у меня хватило сил, – смотреть.

      Смотреть на него и молчать.

      И ждать.

      Чего-то ждать. От него.

      Прикрыла глаза, выравнивая дыхание, и услышала отрывистый женский смех. Не сразу и поняла, кто это и с чего бы. С колотящимся сердцем бросила взгляд на Филиппа и увидела, что с тем же равнодушием он смотрит уже не на меня, а на младшего брата.

      – Еще одна! – только заметив, что вокруг шеи Филиппа закручивается вторая рука рыжей девицы, поняла, что смеялась она.

      Такой смех…

      Противно же, и так близко к Филиппу, но он не просто терпит, а наслаждается…

      Яркая незнакомка почти захлебывалась и булькала – ей хотелось одновременно и смеяться, и говорить. Погладив по щеке Филиппа, которого оседлала, она задорно и громко, перекрывая музыку, проголосила:

      – Смотри-ка, еще одна малолетка пала жертвой твоего обаяния!

      И вот в этот момент туман, застилавший весь день мои мысли, развеялся, я пошатнулась на каблуках, едва не оправдав насмешливые слова рыжей девушки. От унизительного падения меня удержал Никита. Он стал не рядом, а за моей спиной, позволяя облокотиться о себя, прикрывая меня крепкими объятиями и словно подпитывая энергией теплых ладоней, что легли мне на живот.

      – Еще чего не хватало, – склонившись к моему уху, фыркнул друг и ласково пожурил: – Я же тебе говорил, что на этой вечеринке будут одни недоумки. А ты: родня, родня, надо общаться с родней. Мой брат не видел меня несколько месяцев, и, видишь, даже сказать ему нечего.

      – Брат? – Рыжая, собиравшаяся дать отпор наглецу, жеманно поправила конский хвост, заелозила на коленях Филиппа и растянула губы в улыбке. – А я – Альбина. Давно хотела, чтобы Филипп познакомил меня со своими родственниками, но он постоянно занят!

      Ее глаза загорелись. Ну, ясно: она-то думала, что у них все серьезно, и всячески подталкивала парня к дальнейшему шагу. А он не считал нужным вводить ее в ближний круг. И, судя по взгляду, был удивлен, что этот круг неожиданно «ввелся» сам, да еще не один.

      Глаза Филиппа оставили брата в покое, взгляд переместился