Все друзья делают это. Наталья Ручей

пытаясь высмотреть того незнакомца. Мне надо было еще раз взглянуть на него, проверить, понять, убедиться!

      Но единственное, что я успела увидеть, – это то, как молодой человек с фигурой, очень похожей на его, только что вышел за дверь.

      Следом за ним поспешила толпа первокурсников, потянулись важно преподаватели, а я стояла у кресла, боясь шевельнуться.

      – Понравился концерт? – заметив, что я не хочу уходить, польщенно улыбнулся декан.

      Я даже не знала, что после того, как ключ знаний был передан, состоялся какой-то концерт. Ничего не могла вспомнить из того, что было после моего ухода со сцены. И после того, как сцену покинул ОН.

      – Будет еще, – пообещал декан, а поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: – Концерт еще будет. А сейчас надо освободить помещение.

      Мне казалось, что если я выйду за эту дверь, то все. Все, и точка. Я больше не увижу незнакомца, которого мне крайне важно было увидеть еще хоть раз. А если и увижу, то попросту не смогу узнать. Потому что единственное, что я запомнила, – светлые волосы, рост и глаза.

      Слишком незначительные приметы, чтобы узнать человека среди более чем тридцати тысяч студентов.

      Немного приободрилась, вспомнив из суетного рассказа декана, что поразивший меня незнакомец – студент последнего курса и учится на одном со мной факультете. И тут же потухла, когда поняла, что не смогу к нему подойти.

      Даже если найду, не смогу.

      Не по мне это. Не привыкла сама подходить к парням. Не умею сама знакомиться.

      Может, потому, что раньше никогда такого желания не возникало. Может, потому, что мама с бабушкой еще с детства внушили мне: несмотря на современные нравы, первым подходить и проявлять интерес и инициативу должен мужчина. А может, потому, что со мной почти всегда был Никита, а другие парни и в другом качестве меня пока не интересовали.

      – Пойдем, пойдем, – уговаривал декан, и я, бросив прощальный взгляд на сцену, послушно направилась к выходу.

      Декан снова что-то увлеченно говорил, я шла рядом с ним и кивала, а сама думала: хоть бы не расплакаться! Хоть бы не разреветься! Ну, подумаешь, что-то там показалось! Не было ничего. Не было и не может быть!

      Первый раз увидела мужчину, толком не рассмотрела, а мысли уже закружились. Да так, что я и о Никите забыла!

      Терзаемая запоздалым чувством вины, я выскочила из зала, не зная, куда бежать, чтобы спасать лучшего друга, но увидела его подпирающим подоконник. Он был целым, невредимым и, судя по улыбке, в приятной компании.

      – Анька, знакомься, – развернул ко мне брюнетку, зарывшуюся у него под мышкой, – это Мила.

      – Очень мило, – промямлила я, высматривая на его лице следы избиений.

      – Да уж я вижу, – буркнула девушка.

      Не обнаружив на лице друга даже царапины, облегченно выдохнула и только после этого посмотрела на барышню, которая стояла с таким выражением, как будто наелась кислого лимона.

      – Анька – мой друг, – рассмеялся Никита. – Так что нечего ревновать!

      Провокационно