Вечер и утро. Кен Фоллетт

и тут одна собака громко, но убедительно рыкнула.

      Овца подпрыгнула. Очутилась на палубе и радостно зацокала копытами по дереву.

      Остальные овцы последовали за ней. Эдгар удовлетворенно улыбнулся.

      Собаки тоже перебрались на паром и встали по бокам отары, как часовые. Сэм взошел на борт последним. Эдгар отвязал веревку, шагнул на палубу и взял в руки шест.

      На середине реки Сэм глубокомысленно произнес:

      – Твоя лодка лучше старой. – В его устах всякая банальность звучала как жемчужина мудрости.

      – Рад, что тебе понравилось. – Эдгар улыбнулся. – Ты у меня первый пассажир.

      – Раньше перевозила девка, Квенбург вроде.

      – Она вышла замуж.

      – Ага, бывает.

      Паром достиг северного берега, и Эдгар выпрыгнул на сушу. Пока он привязывал веревку, овцы начали покидать судно, причем двигались куда проворнее, чем при посадке.

      – Траву увидели, – объяснил Сэм. Как бы в подтверждение его слов овцы встали на травянистом склоне.

      Эдгар и Сэм пошли в таверну, оставив собак присматривать за овцами. Этель готовила полуденную еду под наблюдением Лив и Дренга. Мгновение спустя появилась Блод с охапкой дров.

      Эдгар сказал Дренгу:

      – Сэм хочет заплатить за переправу. С него пять пенсов и три фартинга, но у меня не было монет на сдачу.

      – Давай сойдемся на шести пенсах, – предложил Дренг пастуху, – и можешь взять рабыню.

      Сэм жадно уставился на Блод.

      – Я бы не стала, – осадила мужчин Лив. Блод была почти на сносях, и мужчины отказывались ее брать вот уже три или четыре недели подряд.

      Сэм отмахнулся.

      – Ерунда это все, – сказал он.

      – Не о тебе беспокоюсь, – язвительно заметила Лив, но Сэм явно не понял, о чем она толкует. – На таком сроке ребенок может пострадать.

      – Да и пропади он пропадом, – проворчал Дренг. – Кому нужен ублюдок от рабыни?

      Резким движением руки он велел Блод лечь на пол.

      Эдгар было задумался, как Сэм возляжет на округлившееся чрево рабыни, но Блод все ему объяснила: она встала на четвереньки и задрала подол грязного платья. Сэм споро пристроился на коленях позади нее и потянул вверх рубаху.

      Эдгар вышел наружу.

      Он спустился к воде и взялся старательно изучать веревку, которой был привязан паром, хотя сам прекрасно знал, что узел затянул надежно. Его терзали отвращение и стыд. Он никогда не понимал мужчин, плативших за посещение дома Мэгс в Куме. Как-то неправильно это было. Братец Эрман говорил: «Когда тебе хочется, сходил и получил», но Эдгар не испытывал таких позывов. Когда они уединялись с Сунни, то удовольствие получали оба, и это было чудесно, а все прочее не имело смысла.

      А поступок Сэма и вовсе был чем-то из ряда вон выходящим.

      Эдгар сидел на берегу реки и смотрел на спокойную серую воду, надеясь, что появятся новые путники, нуждающиеся в переправе, и отвлекут его от происходящего в таверне. Бриндл сидел рядом, терпеливо ожидая, что хозяин будет делать дальше, а затем задремал.

      Вскоре пастух вышел из таверны