Зеркальный человек. Ларс Кеплер

гостиной.

      Он задремал, и ему приснился солнечный свет. Свет проникал сквозь лед и мерцал на поверхности воды, как желтые облачка.

      Пузырьки вокруг него позванивали, словно стеклянные.

      Мартина разбудил какой-то скрип.

      Звук почти сразу затих. Пульс гулко застучал в ушах: Мартин понял, что это отворилась дверь гардеробной.

      Кто-то потушил лампу, и в гостиной стало темно.

      Тускло светился синий индикатор телевизора, отчего мебель казалась прихваченной льдом.

      Стена с проемом, ведущим в прихожую, была черной.

      Ветер раскачивал на балконных перилах застрявший с Рождества обрывок гирлянды.

      Мартин вытянул руку и пошарил под диваном, куда он уронил валиум. Таблетки исчезли.

      Ему стало ясно: сегодня ночью мальчики не оставят его в покое.

      Чувствуя головокружение от таблеток, Мартин подобрался к столику, взял лист бумаги и палочку угля. Надо нарисовать крест и держать его перед собой, пока не рассветет.

      Мартин начал рисовать, медленно и тяжело двигая рукой. В темноте он плохо видел, что у него получается. Мартин всмотрелся на рисунок. Перекладина с одного конца вышла длинноватой.

      Поколебавшись, Мартин – сам не понимая зачем – пририсовал вторую перекладину.

      Из-за валиума ему казалось, что он утратил волю. Мартин снова поднес уголь к бумаге и изобразил рядом с первым еще один столб.

      Заштриховал балки и продолжил рисовать, хотя веки у него отяжелели.

      Мартин взял новый лист. Крест вышел кривым, Мартин начал заново, но бросил: из прихожей донесся торопливый шепот.

      Мартин бесшумно отполз назад, прижался спиной к стене и уставился в темноту.

      Вот они, мальчики. Идут.

      Один из них случайно задел ногой поводок – звякнули стальные звенья.

      Мартин старался дышать потише.

      Он вдруг увидел, как в проеме, ведущем в прихожую, что-то задвигалось. В гостиную шагнули две фигуры.

      Одному мальчику всего три года, второму лет пять.

      В жидком голубом свечении, исходящем от диода телевизора, Мартин видел, как желтоватая, оттенка серы, кожа натянулась на черепах, как она собралась складками под подбородком.

      Острые кости выпирают под тканями и оболочками, вырисовываются под кожей, вот-вот прорвут ее.

      Мартин взглянул на рисунки, оставшиеся на журнальном столике, но не решился потянуться за ними.

      На младшем мальчике были только пижамные штаны в горошек. Он взглянул на старшего и, улыбаясь, повернулся к Мартину.

      Медленно двинулся к нему, наткнулся на столик; ручки со звоном посыпались на стекло.

      Мартин скорчился на полу.

      Малыш остановился перед ним: его фигура едва угадывалась в тусклом свете. Голова немного свесилась вперед. Мартин понял, что мальчик стягивает штаны. Промежность и ноги ему залила струя холодной мочи.

      Памела проснулась еще до звонка будильника. Ее трясло, болела голова. Страстно хотелось позвонить на работу и сказаться больной, налить в кофейную чашку водки и остаться в кровати.

      Часы