Крымская лихорадка. Виталий Еремин

озлоблены на Лаврова.

      – Не надоело вам здесь? – спросил Носков, чтобы прервать паталогоанатома, ничего нового тот не говорил.

      – Надоело, – бесстрастно ответил Цуканов. – А что делать?

      – Резали бы живых. Больше пользы.

      Цуканов вздохнул.

      – Это мне надоело еще больше.

      – Хирург должен любить людей. Просто обязан, – сказал Носков.

      Цуканов криво усмехнулся:

      – А ваш брат?

      – А наш брат заставляет себя любить людей.

      – Хотите выпить? – предложил Цуканов.

      – Спирт? Нет, спасибо, не пью. Не пью, не матерюсь, не бью подследственных, не шью никому чужих преступлений. Рано или поздно это выйдет мне боком. И тогда меня привезут к вам.

      – Ну, зачем так мрачно? – оживился Цуканов. – Я, знаете ли, тоже немного разбираюсь в людях. У вас совсем другое будущее. Как, впрочем, и у меня тоже. Давайте на всякий случай поддерживать отношения. Вот увидите, мы еще пригодимся друг другу.

      – Сатори? – спросил Носков.

      – Что? – не понял Цуканов.

      – Предчувствие?

      – Угу, – кивнул паталогоанатом.

      Глава 3

      На другой день Федулов появился с хорошими новостями. Он встретился с женой Лаврова Еленой. Та сказала, что муж чаще всего мотался между Симферополем и Ялтой. Федулов побывал в Ялте и нашел официанта, который обслуживал двоих подозрительных парней и девку. Словесные портреты готовы. С них делаются копии для раздачи всем операм, постовым и участковым.

      – Не распыляйся, Игорек, не теряй драгоценного времени, – посоветовал Носков. – Девка, судя по всему, с претензией. Наверняка ходит в хорошую парикмахерскую. А сколько у нас таких цирюлен? Не больше десяти. За два часа можно объехать.

      – Понял! – бодро отозвался Федулов.

      Буквально через час он уже звонил Носкову и захлебывался от восторга:

      – Олег, я ее нашел! Эту сучку зовут Маргарита Журавская. Танцорка. В фольклорном ансамбле выступает. И кобелей ее каждая собака знает. Но их фамилии я тебе только при встрече скажу.

      – Ладно, говори. Никто тебя не слушает, – сказал Носков.

      – Один Брагин Максим, сын члена военного трибунала. Другой Евгений Зуев. По слухам, внебрачный сынок нашего первого секретаря обкома. Оба учились в мореходке. И оба были вчера отчислены.

      – Черт! – вырвалось у Носкова.

      Он пожалел, что заставил Федулова выкладывать по телефону такую информацию.

      – Девку надо брать немедленно. Выписываю ордер и выезжаю за тобой, – сказал Носков.

      Они арестовали Журавскую по-тихому. Ее вызвал в свой кабинет директор дома культуры. Она пришла, а там ее уже ждали Носков и Федулов.

      Было видно, что эту ночь Ритка не спала. Но все равно была хороша. Черные волосы, серые глаза, тонкие черты лица. Точеные ноги танцовщицы – глаз не оторвать. Только в ее красоте было что-то порочное. И, похоже, она отдавала себе в этом отчет. Старалась казаться мягче.

      Внимательно ее рассмотрев, Носков