Любовь (не) предлагать Или сделка с подвохом. Татьяна Михаль

стоял дикий, будто я попала на рынок.

      Меня затолкали в самую настоящую клетку и заперли, повесив на двери огромный светящийся замок. Потом ещё подошёл злой как сам чёрт «Черномор», прицепил к клетке небольшой брусок, похожий на магнит, и прутья клетки загудели и вспыхнули синим – по ним побежали самые настоящие разряды тока.

      Прелестно!

      Сложила руки на груди и начала ждать веселья.

      Почему-то моё сознание не могло оценивать всё происходящее по-настоящему. Я всё ещё надеялась, что сплю.

* * *

      Пока все собираются, поднимается жуткий гам. Люди на трибунах спорят, орут друг на друга. Мне хочется заткнуть уши. Всё равно ни шиша не понимаю, голоса сливаются в настоящую какофонию.

      «Черномор», он, надо полагать и есть прокурор (вот никогда не питала добрых чувств к прокурорам, судьям, полисменам и прочим сомнительным личностям из этой области), стучит по судейскому столу молотком, что размером больше, чем сам дядька. Но к порядку призвать народ у него не выходит, что его очень злит, а меня радует.

      В конце концов, явились судьи. Страшная пара мужиков, призванная решить мою участь, прошествовали к своим местам с таким высокомерием на лицах, будто они имеют статус Богов. Впереди этих старых сухарей бежали два мальчика и осыпали их путь белыми лепестками цветов. Мд-а, не хватает только фанфар, и цирк абсурда будет завершён.

      За судьями солдатской походкой следовали настоящие палачи – четверо здоровых мужиков в чёрных шароварах, с голыми торсами и чёрными мешками на голове, на которых были прорези для рта и глаз заставили своим видом и просто присутствием содрогнуться и застыть памятником.

      У каждого палача в руках был непонятный мне предмет. Только у одного я опознала топор исполинский.

      Это что же… Ведьму будут казнить сразу четверо разными способами?

      Мне стало дурно.

      Мало было мне голодных и простудных симптомов, так добавилась ещё тошнота и живот больно заныл.

      Ноги устали держать моё несчастное тельце, и я опустилась прямо на пол. Села по-турецки и сделала глубокий вдох и медленный выдох. И так несколько раз.

      Всё будет хорошо.

      Это как в кино с героями – с ними всегда происходит что-то ужасное и когда кажется, что спасения нет и всё, конец близок, случается чудо, и они побеждают всех своих врагов, получают сто тысяч пятьсот плюшек и полцарства в придачу.

      Интересно, может я всю жизнь была не везучей как раз для этого случая? Чтобы раз! И удача одним махом всех тут на лопатки уложила?

      По крайней мере, мне очень хотелось верить, что я останусь жива и даже не расстанусь ни с одной своей конечностью.

      – ТИШИНА-А-А! – проревел голос «Черномора» так громко, будто ему дали микрофон.

      Видимо, опять магия.

      Сидящие на трибунах зрители умолкли.

      Судьи в алых мантиях и белых париках заняли свои места за длинным столом.

      Каждое их движение и взгляд, которые должны были выглядеть грозно да величественно, но, увы, пробирали только хи-хи.

      Но смеяться мне не хотелось.

      Мне хотелось