Любовь (не) предлагать Или сделка с подвохом. Татьяна Михаль

их должностям и «заслугам».

      Я не смогла отвезти от него взгляд.

      Мужчина был одет весь в чёрное.

      Чёрные волосы до плеч блестели и отливали синевой.

      У него было хищное лицо. Не сказать, что мой спаситель был красивым мужчиной, но сила, исходящая от него, уверенность и даже злость делали его похожим на дикого и очень опасного зверя.

      Его спокойный, но острый взгляд был направлен на притихших и побледневших судей.

      Плотно сжатые губы являли собой явный признак недовольства.

      – Что это значит? – переспросил он с сухой издевкой.

      Потом отлепился от стены, щёлкнул длинными сильными пальцами и в его руке появился свёрнутый в трубочку, перевязанный лентой и запечатанный сургучом, коричневый документ.

      Мужчина отправил документ в полёт прямиком на стол перед судьями.

      – Согласно документу, подписанному императором, госпожа Нуар освобождается от любой ответственности и переходит под мою личную опеку. Можете ознакомиться с содержимым. Если возникнут вопросы – адресуйте их императору.

      «Бульдог» сломал печать, стянул ленту и дрожащими пальцами развернул документ. Пробежался взглядом по тексту и натуральным образом закряхтел, схватился за воротник, который вдруг стал ему тесен, а потом и вовсе отправился в обморок – с жутким грохотом сверзился с кресла, только ноги сверкнули, и никто не побежал ему помогать.

      Второй судья взял документ двумя пальцами, точно это была гадюка, тоже прочитал и нервно сглотнув, замахал приставам со словами:

      – Немедленно освободить! Кандалы снять! И кыш все отсюда! Кыш! Заседание закрыто!

      Стукнул молотком и бегом-бегом помчался прочь через запасной ход, навсегда позабыв о своём коллеге.

      Народ, сидевший всё это время тише воды, ниже травы, так и остался притихшим. Лишь взирал на моё освобождение круглыми глазами.

      Я не сдержалась и просияла, адресовав победную улыбку палачам, когда мои руки вновь оказались свободными от противных кандалов и цепей, показала всем совсем некультурный жест. Интересно, средний палец здесь тоже что-то да значит?

      Доковыляла до спасителя, схватила его за руку, затрясла и простуженным голосом затараторила:

      – Я вам очень-очень благодарна! Вы не представляете, что произошло на само деле! Я вам всё-всё расскажу!

      Мужчина выдернул из моих ладошек свою руку и абсолютно равнодушным, но приказным тоном бросил:

      – Следуй за мной.

      Шмыгая носом и вытирая сопли рукавом (простите, ни платков, ни капель от насморка у меня нет), я улыбалась во все тридцать два зуба, ощущая себя так, будто выиграла в лотерею.

      Когда мы оказались снаружи зала заседания, там сразу грянул грохот – народ заголосил, бурно обсуждая произошедшее событие.

      Наверное, на всю жизнь хватит им сплетен об Эвелине Нуар.

      – Ты уже не в кандалах, – вдруг заговорил мой спаситель. – Излечи себя. Слушать твоё шмыганье и горячее дыхание нет никакого желания.

      Я даже с шага сбилась. Как он себе это представляет.

      – Обеспечьте