Долгий путь в никуда. Денис Александрович Игумнов

скроил такую потешную, возмущённую рожицу, что класс, не выдержав, грохнул в пароксизме общего бесовского веселья.

      – Тихо! – Мира постучала сухим кулаком по столу. – Ну, Стас, это же не метод.

      – Да? А когда они все на одного. Это как?

      – Да не трогали мы тебя! – проснулся Вова. – Так, поиграли, потолкались и всё. А ты и разнылся, побежал мамочке жаловаться.

      – Хмелёв, помолчи, – приказала Мира. – Так, запомните, если ещё кто-то из вас его тронет, я поставлю вопрос об исключении вас всех из школы. Устроили тут безобразие. Вы меня поняли?

      Бычата вяло замахали головами – чугунными кастрюлями. Рогов им не хватало, вот что.

      – Не слышу? Чижов! Отвечай – ты понял?

      Лёня покраснел, поднял одну бровь и сквозь зубы процедил:

      – Понял.

      – А ты, Хмелёв? Ты и так на второй год остался, можешь и в ПТУ очутиться. Понял?

      – Да, – сказал Вовочка, демонстративно отвернувшись и рассматривая стенку.

      – Хорошо. Теперь перейдём ко второму вопросу. Среди нас есть человек, который посмел поднять руку на девочку, – зловещим голосом, нагнетающим напряжение, начала Мира. “Тоже мне новость – подумал я, – да такого добра хоть лопатой сгребай, каждый день”. – Кашин, встань. – Послышалось? Нет. Мира осуждающе, как судья, смотрит прямо на меня. Неожиданный поворот. Я, потрясённый, встаю, как бы всем видом говоря, что здесь какая-то ошибка, а она продолжает. – Ты вчера ударил Марину Якушкину в живот. Так?

      Ах вот она о чём.

      – Я её не бил.

      – Как же не бил, когда ты девочку ногой, да ещё в живот ударил. Это другие девочки видели, так что не ври.

      Ну вот как объяснить этой дуре, как всё было на самом деле.

      – Меня на неё толкнули.

      – И ты её ударил в живот? Так?

      – Я ногу выставил просто, чтобы с ней не столкнуться.

      – В смысле?

      – Меня заставили. – Я почувствовал, что невольно краснею.

      Класс загудел. Быки ухмылялись, знали, твари, что я их не выдам.

      – Ты что – предмет какой-то? А если бы тебе сказали из окна выпрыгнуть, ты бы пошёл прыгать.

      – Нет.

      – Я твоих родителей вызываю, будем с ними разбираться. И родители Марины тоже желают с тобой переговорить.

      Ещё чего не хватало. Родителей! Значит – маму. Будет скандал. Меня всего исколошматили, предали, вывалили в грязи и мне же ещё больше всех и достанется. Справедливо? Да пошло оно всё в шизду!

      – Ты чего молчишь? – я напрямую обратился к Якушкиной. – Ты же видела, как дело было.

      Якушкина молчала. Никогда раньше она, когда над ней смеялись, не жаловалась, а тут несчастный случай и она на меня такую бочку покатила.

      – Кашин! Ты заканчивай тут бедную девочку запугивать. Я тебе этого не позволю.

      – Муж с женой не поладили, – прыснул в кулак Никита Володин. За ним смешочки-смехуёчки прокатились по всему классу.

      – Можешь объяснить своё поведение?

      – Я уже всё объяснил.

      – А ты знаешь, что, если с ней что-то