В прощальном письме пятнадцать запятых. Алисса Хини

моим подругам, что мы НЕ встречаемся! – сказала я, максимально сильно делая акцент на частице «не».

      Ты немного посмеялся, будто изначально все понял, но, посмотрев в экран состроил максимально печальную мордочку.

      – Уже пять лайков, – ты вновь указал мне на телефон, где эта запись действительно уже была просмотрена и проверена всеми членами клуба «Герьяна». –Поздняк метаться.

      Вот с этого момента все пошло под откос. Нас официально начали называть парой, и теперь у меня даже не было возможности этому противиться.

      Я годами пыталась понять, зачем ты повел себя так и не иначе, и теперь, после нашего разговора, естественно, всё понимаю. И мне действительно неловко тебе это рассказывать, потому что для нас это все значило абсолютно разные вещи.

      Меня то, что нас сводили как пару, невероятно раздражало, и я никогда это не любила. Но тебя…

      В любом случае, это третья запятая и последняя запятая в этом году, которая привела нас к тому, кем мы являемся сейчас.

      Запятая 4

      После той фотки поднялась попросту невероятная буря. Девочки сошли с ума, клепая фотки со мной и тобой, вставляя их в дешевых фоторедакторах в стремные рамочки, и мне настолько надоело это отвратительное создание работ, что тем же летом я сама села за свой слабенький компьютер и начала редактировать наши с тобой фотографии.

      Удивительно, но их было попросту невероятно много. Казалось, что каждый момент, когда я по привычке клала свой локоть к тебе на плечо, вставая по пацански, в момент очередного «спорим», девчонки тусовались рядом, как сумасшедшие репортеры и снимали это. Все мгновения, когда мы болтали, где-то стояли, рядом сидели, вместе шли из школы. Фоток было сотни, и это только те, которые Уля и Мила любезно согласились мне предоставить.

      Так еще и твои действия.

      О боже.

      За те два месяца до конца учебного года, когда ты прознал о Герьяне, контента у группы фанаток стало больше в разы. Любое мгновенье, когда я рубилась у тебя в игрушки, когда решала тебе математику, когда совершала одно из «спорим», ты снимал на свой телефон. Посты со мной стали появляться на твоей странице и в беседе девочек слишком часто, ведь материала было много. И это при том, что из каждой такой посиделки ты выбирал лишь одну лучшую фотографию.

      Остальные ты хранил в альбоме «Арьяша», который я почти каждый день намеревалась удалить.

      Но, вскоре, мои страдания завершились. Наступило лето, ты поехал в летний лагерь, наше общение завершилось.

      Тогда, словно как спасательный флажок, ты выложил во Вконтакте фотографию с какой-то девчонкой, и наступил мой миг свободы.

      Ну как свободы…

      Девочки постоянно интересовались тем, все ли у меня хорошо. Они добавили меня в отдельную беседу, спрашивая о том, как я переживаю расставания. Уля и Мила искренне считали, что моя злоба связана с тем, что я рассталась с тобой, хотя проблема попросту была в том, что Кира вновь сломала мой компьютер и мне снова не с чем было играть. Но девочки были убеждены, что я переживаю горькое расставание, и оттого таскали меня попросту всюду, куда только