На кухне мисс Элизы. Аннабель Эббс

райских яблочек. Даже язык немеет. Я прихожу в себя. Мама вновь склонила голову над гроссбухом.

      – Моим первым блюдом будет желе из райских яблок, – объявляю я.

      – Ты хоть знаешь, от чего застывает желе?

      – С шалфеем, – задумчиво добавляю я.

      Да, обязательно нужен шалфей. Его мощный, острый аромат идеально подходит к кислой терпкости маленьких райских яблочек.

      – Элиза, ты меня слышишь?

      Глава 8

      Энн

      Превосходный домашний лимонад (с лавандой)

      Сегодня у меня встреча с будущей хозяйкой. Я нарядилась в старое платье миссис Торп, которое на моей тщедушной фигуре висит как на вешалке. Супруга викария впервые в жизни удостоила меня беседой. Она сказала, что когда я начну работать в доме миссис Актон, то стану вдвое толще. Еще она велела мне называть миссис Актон «мадам» и ни в коем случае не показывать свою дурную кровь.

      Я помогаю папе привязаться веревкой к маме. Она сегодня непривычно тихая, будто знает, что я что-то задумала. До Тонбриджа полчаса ходу. Я трясусь как осиновый лист, во рту пересохло, точно туда натолкали опилок. Меня страшно нервирует платье миссис Торп. Я боюсь его испортить и высоко поднимаю юбки. Она ясно дала понять, что одолжила мне наряд только потому, что ее муж – добрый христианин, а платье совсем износилось и годится только для старьевщика.

      Когда я подхожу к дому мисс Актон, меня начинает трясти еще сильнее: он огромен и великолепен. Я проскальзываю в ворота, иду мимо пивоварни, прачечной и каретного сарая. Булыжники посыпаны свежей соломой, хотя лошадей или экипажей не видно, а все двери закрыты.

      Я стою во дворе, приглаживая волосы и оправляя юбки миссис Торп, как вдруг распахивается дверь, и на крыльцо выходит женщина, высокая, с темными волосами, зачесанными наверх и заколотыми булавками на макушке.

      – Вы к кому? – спрашивает она.

      – Я Энн Кирби, – скрипучим от волнения голосом произношу я, – пришла поговорить с мисс Актон.

      – Это я, – говорит она, несказанно меня удивив, ведь миссис Торп сказала, что благородные дамы сидят в своих покоях и никогда не выходят на солнце.

      Она приглашает меня в дом. Следуя за женщиной, я во все глаза разглядываю ее платье – светло-голубое, из тончайшей материи, с настоящим кружевом на воротнике. Она не надела драгоценностей – ни в уши, ни на шею, наверное, чтобы уберечь меня от искушения. Миссис Торп предупредила, чтобы я ни в коем случае не смотрела на украшения дам, не то меня примут за воровку.

      – Побеседуем на кухне, – предлагает мисс Актон.

      Я молча киваю – от страха речь отняло.

      Кухня очень просторная и высокая, в четыре раза больше, чем весь наш домишко. Под потолком развешаны кастрюли, а на крючках вдоль стен – рифленые медные формы всевозможных размеров. Посередине стоит гигантский стол с разнообразной утварью: щипчики для сахара, кондитерские валики с шипами, шаблоны для печенья, формы для масла, – точно как рассказывал Джек. Они невероятно красивые, выпуклые,