Еврей в России больше, чем еврей, и больше он, чем русский. Геннадий Александрович Разумов

представлялось Жене скорее странным, чем убедительным.

      – Ну, какая, например, была логика в жестоком убийстве сына божьего, если тот мог запросто уйти от своих палачей, а он нарочно и демонстративно лез на рожон? Это ведь выглядело просто, как самоубийство, – спрашивал Женя знатоков христианского учения.

      – Как же, как же, разве, знакомясь с Писанием, ты не понял, что Христос специально принял муки за людей? – отвечали начитанные святоши. – То ведь была очистительная жертва, которую Он принес во искупление вины погрязших в разврате грешников.

      – Ничего он не очистил и не искупил, – продолжал Женя свои возражения. – Что его жертва кому-то дала? Люди как грешили, так и продолжают грешить. Глупость какая-то. И потом, что за чушь это «воскрешение» Христа? Если его уже однажды видели живым, то куда он делся, где теперь живет, в каком городе, на какой улице, в каком доме?

      – Нельзя так примитивно, так приземленно мыслить, – богословствовали богославы. – Он вознесся снова на небо, а на земле живет в каждом из нас в качестве «святого духа».

      И в попытке выкрутиться из переплетений не сходящихся друг с другом противоречий они не могли найти ничего более нового, чем вернуться к своим религиозным истокам ожидания Мессии и предложить верить в некое «второе пришествие». Зачем же тогда был весь тот сыр-бор? Иудаизм и так, без всякого христианства, обещал будущее Пришествие.

      Однако все-таки главное, рассуждал Женя, не какие-то отвлеченные теории, идеи, идеологии, а практика их применения в жизни. Но именно она-то и была у христианства весьма далека от той морали, которую сама же проповедовала.

      Хотя это и не могло особенно удивлять. Вся история человечества свидетельствовала – любое вероучение, особенно на раннем этапе своего развития, когда ему надо завоевать (отвоевать) свое место под солнцем, входит в раж, становится безжалостным, жестоким, не терпящим никакой конкуренции и противодействия.

      Разве можно забыть какими жестокими методами происходило поначалу внедрение византийского православия в киевской Руси? Оно было таким же кровавым, как и во многих других странах, куда крестоносцы несли свои кресты, расчищая им территорию мечами, саблями, мушкетами, пушками. А сколь ужасны были освященные Христом-господом еврейские погромы в средневековой Германии, в России, Польше. И как не помнить о гибели десятков тысяч евреев, во имя Христа сожженных на кострах инквизиции и изгнанных когда-то из Испании, Франции и других европейских стран?

      Позже уже в наше время пальму первенства по религиозному мракобесию у старого дряхлеющего христианства начал перехватывать быстро набиравший силу агрессивный исламский фундаментализм с его бандитским джихадом и массовым терроризмом, грозящим уничтожить всю западную цивилизацию, в том числе и то же христианское наследие.

      Возможно, это некий промысел Божий – кара за преступное отношение церкви к синагоге, то есть, неблагодарной дочери к своей собственной матери, наказание