Цветок Востока. Янка Рам

конечно, уже дома.

      А если нет?!

      Это чужая жена.

      Жена.

      Чужая.

      Да бл*ть!

      Срываюсь к окну.

      Стоит там! Вытирает слёзы. Как пьяная, пошатываясь, медленно идёт к дороге.

      Что происходит?!

      Так же и замёрзнуть можно! Женщина ведь! Нельзя так! О чём он думает?!

      Швыряю ключи от байка на стол и выхожу на улицу.

      Иду к ней навстречу, сердце ухает в груди, оглушая меня.

      Сейчас она узнает, что я существую.

      Рот пересыхает. Я не знаю, что сказать ей!

      Если он сейчас выйдет, я его урою. Без всяких, сука, пояснений. Просто за то, что она, замёрзшая, с разбитым лицом, на улице.

      Ускоряюсь.

      Делает неуверенный шаг на дорогу. Даже не смотрит по сторонам! Наши дома у самой трассы, и тачки летят. Доходит до середины дороги. Замирает, закрывая глаза. Вижу, как её плечи расслабляются. Покачивается на ветру. Всё! Замёрзла уже так, что не чувствует ничего!

      Подлетаю, сдёргивая с себя на ходу кожанку. Накидываю на плечи, сжимая их. Её черные огромные ресницы как два веера… Под красивым изгибом брови мерцают мелкие стразы. Пахнет от неё чем-то восточным, дорогим и пьянящим.

      В горле стучит.

      Всё это мне кажется сном.

      Чувствую, как она начинает оседать. Рывком прижимаю к себе гибкое податливое тело, удерживая за затылок.

      Мои горячие губы касаются ледяного плеча, а по пальцам скользят шёлковые пряди.

      И это в тысячу раз сногсшибательнее, чем я представлял.

      Подхватываю на руки…

      Глава 3

      В ушах шумит.

      Вот ОНА. На моём диване. И я у её ног.

      Какой реальный сон!

      И в моей лофт-студии пахнет теперь восточными пряностями.

      Всматриваюсь в лицо.

      Густые ресницы медленно открываются, хлопает ими и смотрит непонимающе. Она как после наркоза.

      Губы синие…

      Подскакиваю на ноги. Выдёргиваю из шкафа большое пуховое одеяло. Рывком двигаю тяжёлое кожаное кресло ближе к камину. Снимаю с неё куртку и поднимаю на руки. Тихо вскрикнув, сжимается, а глаза испуганно распахиваются.

      Пересаживаю на кресло. Молча укутываю одеялом.

      Надо снять с неё туфельки…

      И я, немного подтормаживая от своей смелости касаться ее так, снимаю их.

      Тонкие щиколотки, на одной – три браслета с жемчужными бусинами. Красивый золотой педикюр. На среднем пальчике тоненькие колечки. И я торможу ещё сильнее, разглядывая эти волнующие детали. Встряхиваюсь. Закутываю её ноги одеялом.

      Поднимаюсь.

      Мы сталкиваемся взглядами.

      Её снова начинает трясти. Поднимает руки, закрывает ладонями лицо. Пальчики съезжают чуть ниже, и я каменею от этого взгляда. Из глаз потоком слёзы. Ручейки туши бегут по щекам. Но это совершенно не портит её красивого лица.

      Камин разжечь!

      Кидаю в уже выложенные поленья горсть мелких щепок. Спичка. Запах дыма… Маленький огонёк пляшет по коре. Открываю заслон для вытяжки. Сейчас разгорится.

      Поворачиваюсь к ней.

      Беззвучно рыдает.

      – Всё хорошо! – пытаюсь успокоить её срывающимся голосом.

      Отрицательно