Перекрестки. Джонатан Франзен

рассказ, как Ким Перкинс в летнем лагере занималась сексом с вожатым, чья девушка была вожатой у Ким.

      – И ты считаешь это ошибкой, – резюмировал Эмброуз.

      – Конечно, я поступила плохо, – согласилась Ким.

      – Вот слушаю я тебя, – продолжал Эмброуз, – и то, что я слышу, больше похоже на похвальбу. Кто еще с этим согласен?

      То, что слышала Бекки, было больше похоже на изнасилование несовершеннолетней. О Ким давно ходила дурная слава, но Бекки не верила сплетням. Бекки на три года старше, чем была Ким в том летнем лагере, а она еще даже ни с кем не целовалась. О чем же рассказывать, когда подойдет ее очередь? Она никогда не отличалась безрассудством.

      – Мне понравилось, что я его соблазнила, – сказала Ким. – Что это было так просто. Наверное, я этим гордилась. Но когда я вернулась в отряд и увидела его девушку, мне стало ужасно стыдно. И стыдно до сих пор. Мне противно, что я оказалась способна так поступить просто потому, что подвернулась возможность.

      – Ну вот, я опять это слышу, – вставил Эмброуз. – Бекки?

      – Да, я тоже это слышу.

      – Не хочешь рассказать нам о себе?

      Она открыла рот, но не выдавила ни слова. Эмброуз и остальные ждали.

      – Вообще-то, – сказала она наконец, – прямо сейчас мне стыдно из-за того, как я обошлась с моей подругой Джинни. Я уговорила ее пойти сегодня со мной, а она куда-то ушла.

      Бекки опустила глаза. В церкви было очень тихо, другие группы разбрелись, издалека доносился шепот их покаянных признаний.

      – Наверное, она пошла домой, – предположила Ким.

      – Ладно, вот теперь мне стыдно по-настоящему, – сказала Бекки. – Она моя лучшая подруга, а я… Наверное, я плохая подруга. Куда бы я ни пришла, мне все время хочется нравиться, и сегодня я здесь впервые и хочу всем понравиться. Мне следовало бы уделить внимание Джинни.

      Сидевшая рядом девушка, на чьей спине Бекки писала, не зная ее имени, нежно взяла ее за плечо. Бекки вздрогнула и даже, кажется, всхлипнула. Пожалуй, ситуация не предполагала таких сильных чувств, но в “Перекрестках” ей почему-то не хотелось скрывать чувства. “Я хочу всем нравиться” – самое честное признание в ее жизни. Бекки осознала, что сказала чистую правду, наклонилась вперед, дала волю чувствам и почувствовала на себе другие прикосновения – в знак одобрения и утешения.

      Воздержался один Эмброуз.

      – Чего же ты ждешь? – спросил он.

      Бекки вытерла нос.

      – В каком смысле?

      – Почему не идешь искать подругу?

      – Сейчас?

      – Да, сейчас.

      Серебристый “мустанг” по-прежнему был на стоянке. Бекки подошла к водительской двери, Джинни завела мотор, убавила звук (по радио WLS передавали “Спасите страну”[12]) и опустила стекло.

      – Прости, – сказала Бекки. – Можешь меня не ждать.

      – Ты остаешься!

      – А ты точно не хочешь вернуться? Обещаю, что больше тебя не брошу.

      “Так

12

Песня певицы Лоры Ниро (1947–1997).