Станцуй со мной танго. Татьяна Абалова

безжалостно вывернул коленки в обратную сторону. Начесанные волосы собраны на макушке в пальму.

      – Привет из девяностых. Еще бы челку «поставила».

      Если юрисконсульта можно было охарактеризовать знаком минус, перевернутым вертикально, то следующая lady in red была жирным плюсом. Она единственная осталась сидеть за столом. Банан в пухлых пальцах материального бухгалтера в купе с отрытым в предвкушении ртом выглядел неоднозначно.

      Ее фигуру, запакованную в красный бархат, Скворцов определенно не забыл бы. «Просто задушила бы своей грудью».

      Третья дама была хороша. И лицом, и фигурой.

      Леониду нравились ямочки на ее щеках, поэтому всякий раз, проходя через заводскую проходную, где медсестра с алкотестером наперевес встречала рабочих, интересовался: «Дунуть?», после чего несколько секунд наслаждался смущенной улыбкой.

      – Почему не она? – с сожалением спросил самого себя Скворцов, поскольку праздничный наряд стройной женщины совсем не соответствовал тому, который Леонид запомнил. Брюки отличались от платья кардинально: их он не смог бы задрать до пупа, желая добраться до соблазнившей его попы.

      Вздохнул еще раз. К медсестрам у него особое отношение.

      Четвертая – судя по списку та самая Глафира Степановна, танцуя с Марком, в приступе смеха так высоко задрала голову, что невозможно было не только ее рассмотреть, но и определить, какой она национальности. Раскрасневшееся лицо, глаза – узкие щелочки. «Якутка что ли?»

      Растопыренные руки Марка, похабно выгнувшегося в характерном движении ламбады, не позволили толком увидеть фигуру «якутки».

      «Надо бы как-нибудь заглянуть в лабораторию», – сделав заметку в памяти, Леонид отключил компьютер.

      Посмотрел на часы. По давнему распорядку в воскресенье «мамин день». Неявка засчитывалась уважительной только по причине заграничной командировки, тяжелой болезни и безвременной кончины. Похмелье в любой форме в расчет не принималось.

      Скворцов, все еще чувствуя себя разбитым, вызвал служебную машину.

      Приехал начальник охраны – невысокий широкоплечий мужчина с сильными залысинами и внимательными глазами.

      Сдержанно поздоровался.

      – Петр Иванович, это вы вчера привезли меня домой?

      – Да, Марк вызвал.

      – Вы видели девушку, которая была со мной? В красном платье.

      Короткий взгляд в зеркало заднего вида.

      – Леонид Сергеевич, вы были одни. Если не считать гардеробщицы. Коричневое платье, пуховый платок, обрезанные валенки.

      – Марк тоже говорит, что никакой женщины не было, – скорее себе, чем водителю, сказал Скворцов. – Ну не приснилась же?

      – Могла. Когда я вас из подсобки забирал, вы спали. Пришлось на спине тащить.

      Скворцов оторопело посмотрел на Петра Ивановича.

      – Сильны! Во мне девяносто килограмм.

      – Служба, – коротко ответил тот.

      Леонид отвернулся к окну. Водитель, решив, что босс злится из-за того, что его тащили, словно мешок картошки,