Осквернённые мечтой. Дмитрий Сергеевич Борисов

самому себе. Поверить в то, что она могла его предать или ослушаться было невозможно. Семья в Керохии считалась самым ценным подарком богов, и мысль об измене кровным родственникам считалась тяжким грехом. Какая бы ни была семья, предавать её керохиец не имел права, даже если она встанет на тропу коварства.

      – Хочу спросить о той твари, которую так боялся твой друг, – Косьян погладил выбритый подбородок и глянул краем глаза на жену.

      Маря занималась женскими делами у печи, но при словах мужа обернулась. Разговоров на улице она не слышала, во всяком случае, не полностью. Незнание, сплетённое со страхом перед загадочным существом, заставило её сердце биться чаще.

      – Что она собой представляет? – волнение хозяина не уступало волнению хозяйки дома. Но мужская натура крепче переживала все невзгоды.

      – Думаю, мой собрат всё вкратце расписал вам. Добавить нечего, – ответил Витус.

      – Пугать он умеет.

      – Лжецом он не является, и пугать вас цели не имел.

      – Напугать можно и правдой, – усмехнулся глава дома. – Если уметь её правильно преподнести. Твой друг мастерски этим владеет, есть чему научиться у него.

      – Тебе бы научиться принимать верные решения.

      – Не пытайся, – резко пресёк попытку переубеждения Косьян. – Я не уйду.

      Гость развёл руками, мол, дело хозяйское. Уговаривать упрямца было бесполезно, но попробовать стоило.

      – Пей пока горячий, – любезно посоветовал керохиец.

      Витус аккуратно, стараясь не обжечься, испил из кружки.

      – В том то и дело, что «вкратце», – говорил Косьян. – Знать бы больше.

      – Больше знал тот, кто уехал.

      – А ты о зверушке ни сном, ни духом?

      – Мне она не встречалась, – честно сказал Витус, но вскоре пожалел об этом откровении.

      – Ты её не видел? – удивился Косьян.

      – Нет.

      Хозяин стал самоувереннее, засомневался в реальности угрозы. Свою роль в этом процессе сыграло и нежелание покидать родную гавань.

      – Не знаешь о ней ничего, не видел, но пугать пугаешь, – подстегнул он собеседника.

      – По крайне мере, знаю больше твоего, – Витус чувствовал, что его слова теряют доверие, но топить себя ложью не стал – предпочёл умалчивать о незнаниях.

      – Как же вы определили его габариты, если никто из вас зверя не видел?

      – Я говорю только за себя.

      – А твой брат, стало быть, видел? – прищурился Косьян.

      – Тебе ещё выпадет возможность убедиться в верности его слов.

      Косьян призадумался. Нельзя было сказать, что он потерял веру в угрозу: её наличие им под сомнение не ставилось. Скорее желание найти отдушину в этот тяжелый для совести этап брало его мысли под контроль. Но обхитрить самого себя у него не получалось, как бы он не старался.

      – Полагаешь, не минует? – его слова вновь приобрели серьёзность.

      Витус посмотрел на него так, как смотрит мудрец на лопочущего ерунду дуралея.

      – Какой