Небо молчаливое. Евгения Мулева

пропуском и тяжёлые двери разъехались. Охранник, дремавший по ту сторону, не потрудился и посмотреть на них. Прокураторского корабля уже не было. «И славно, – думал Константин, – нечего душу травить».

      – Который наш? – спросил Константин. Выбирать там было особо не из чего: три странные посудины по левую руку и громадина в дальнем углу.

      – Тот, – пацан выбрал громадину. Интересно, сколько у них всего человек на борту? И скольких ему дадут в распоряжение?

      Корабль огроменный – не меньше ста метров в длину упирался боками в купол отсека. «Дирижабль? – удивился Константин. – Они уже лет двести не в ходу. Самолёты быстрее и надёжнее, и меньше, куда меньше», – он думал о сверхзвуковых бомбардировщиках, о…

      – Нам вон туда! – Луи обхватил его за плечи, подталкивая к трапу. На крепкий выдвижной прорезиненный мост кто-то кинул красную тряпку, не ковёр даже, а тряпку. Константин недоверчиво наступил на красную дорожку. Он чувствовал себя крайне глупо, внутри дребезжала тревога, и между тем он шёл и мост пружинил под ногами.

      «НМ» гласила надпись с другой стороны узкой полукруглой двери. «Небо молчаливое», – догадался Константин. Странное название, но ведь и хуже бывает.

      – Дирижабль? – запоздало спросил Константин.

      – О, ты знаешь, как это называется! – откликнулся Луи, голос его подрагивал.

      – И знаю, почему не используется.

      – Круто.

      – Они возгораются…

      – Ага, – радостно согласился Луи, – Но это те, что с гелием. На Верне проще использовать воздух. Даже в верхних облаках он легче атмосферы.

      – Ещё они медленные, – добавил Константин немного обиженно. Откуда пацан столько знает о доисторическом воздухоплаванье?

      – Здесь некуда спешить. Пойдём. Если сейчас пойдём, Эмма тебе погадает.

      – Погадает?

      Что у них за Эмма такая?

      – Быстрее!

      Пацан буквально запихнул Константина в люк и сам запрыгнул следом.

      – Эмм! – крикнул он, что есть силы. – Клиент! Не противься, у тебя ещё десять минут рабочего времени.

      Издалека послышалось недовольное бормотание. Возможно, Константин, его выдумал.

      – Туда, туда. – Луи подпихивал его по узкому серому коридору, сплошь увешенному гирляндами дурацких рыжих ламп. Света они почти не давали, только расписывали и без того тесное пространство мириадами паучьих теней.

      – Тут всегда так темно?

      Пахло внутри странно чем-то душно-пряным древесным и терпким, солнечно-хвойным, от этого во рту горчило.

      – Нет, – мотнул головой Луи, – это для сеанса.

      – Слушай, объясни по-человечески!

      – Мм? – воодушевлённо и совершенно невменяемо промычал Луи.

      Света стало больше в коридоре выросла такая же узкая, такая же низкая дверь. Константину пришлось пригнуться, чтобы не приложиться затылком. Это «Небо» строили гномы для гномов. Луи прошёл спокойно, двери не стесняли его. В этом новом помещении пахло ещё сильней. Было оно немногим больше его домашней ванной: