Небо молчаливое. Евгения Мулева

буркнул Константин и выдал то, о чем говорить не хотелось. Никогда. Никому. Тем более этому Луи. – Я бывший генерал Тирхи.

      – Чего? – не понял Луи. – Кирки?

      – Молота, – фыркнул Константин. – Тирха – это страна такая.

      – А-а. Ты из этих? – Луи ткнул пальцем в потолок.

      – Я не священник.

      Что за пацан такой?

      – Ага, – кивнул Луи. – Из этих. Эмма меня убьёт.

      – Что?

      – Что?

      – Кто такая Эмма?

      – Эмма, – чуть ли не с обожанием выдохнул Луи. – Первым встань. И тихо!

      Пацан жестом указал Константину идти по правому проулку, а сам пристроился сзади, то ли прячась, то ли чёрт его знает зачем. Повезло ж на такого наткнуться!

      – Куда нам дальше? – спросил Константин, когда они отошли достаточно, чтобы напрочь заблудиться в рыночных рядах.

      – В насосы, – отстранено сообщил Луи. – Туда. Там рыжего нет?

      – Только я.

      – Ты не рыжий, – отмахнулся пацан. – Пронесло, кажется – выдохнул Луи. – Сумасшедший день. Надо было на Южную ехать. Это станция такая, – сообщил он, опережая вопросы. – Как тебе у нас, кстати? Давно прилетел?

      – Нет, – ёмко ответил Константин. Луи понимающе заткнулся. – Дальше куда?

      – Т-туда, – парень поднял руку, неопределённо указывая куда-то между домов. – Документы д-делать.

      «Туда так туда», – отрешенно думал Константин. Рыночной шум постепенно стихал, точно отлив. Людей вокруг стало поменьше и одеты они были приличнее, большинство в комбинезонах, как у Луи, серых, синих, болотно-зелёных – не марких, в общем, новее и чище. Сами они были бледными, но в целом обычными. «Люди как люди, – хотел бы утешить себя герой. – Можно с этой Верной сладить». В проулке воняло чем-то уже не рыночным, но подозрительно похожим: гнилым и грязным – прокисшая капуста да старое тряпье. Луи шагал быстро и малость подпрыгивал, но шума при этом не создавал, точно резиновый мячик.

      Почему его выкинули на этой станции? Она ж мелкая и не центральная? Карта населённого неба кляксой висела перед глазами. Южная вроде побольше будет, там архивы какие-то и медицинский центр. Одно это Константин и успел запомнить. От планов Верны воротило. Сколько бы он ни пытался уместить их голову, планы с Августиновых буклетов не умещались, а как-то наоборот вываливались. Зачем прокуратору этот слизняк? Ничего теперь не оставалось, кроме как крутить башкой по сторонам, да надеется, что будет сносно.

      Пацан время от времени порывался открыть рот, но не открыл, хмурой гримасы Константина он явно побаивался.

      Всё это, конечно, ни черта неправильно. Отец уж точно б не одобрил. Но полно, пап, тебя тут всё равно нет. Из скромных окошек доносилась обычная такая ругань. От сердца чуть-чуть отлегло. Навстречу выбежал кошак пухлый черный с белым хвостом. Только сейчас Константин заметил, что здания на «станции» были не такими уж бараками, только сейчас начал разглядывать. В этом районе ощущение в целом было не такое гнетущее. Жить? Жить здесь он бы не хотел. А ведь такую судьбу выписал ему прокуратор: служить в полиции, патрулировать тухлые переулки. М-да… Может и хорошо,