Один оборот. Олег Аникиенко

разными. Один – человеческий, живой. Другой – жесткий, механический.

      – Давайте, подышим. Хочу померзнуть… Здорово у вас!

      Она поняла его. Вырвался из мегаполиса на день – другой хлебнуть провинциального воздуха. Каким он видит наш город? А меня? Впрочем, кто я ему? Уже завтра он – домой, в свою лабораторию…

      Провинциальный фотоклуб «Дружба» сохранил свое название от советских времен. Небольшая комната, завешенная зелеными рыбацкими сетями. Среди грузил и поплавков в сетях, словно рыбы, плавали фотографии. Сети, по версии руководителя клуба, – символизировали удачу фотографа, поймавшего глубинные кадры жизни.

      По правде, не такие они и друзья. Гонора у всех хватает. Выделялись пять – шесть «зубров» местной фотографии. Они выставлялись в городских холлах. Начинающие – помалкивали и впитывали сентенции в надежде найти свой стиль.

      Ох, уж этот «авторский голос»! Все помешались на нем. Даже если нет ничего на снимке, – все отчаянно доказывали свои теории.

      У Саши Бачева – одни углы домов, подъезды. Там туманней, здесь светлей… «Поток фотографического сознания». Выражение внутреннего «я», колодец подсознания…

      Зиновий и Сидорук – щелкали все подряд, но в русле историко – ассоциативной фотографии. Свидетельства для потомков.

      Марк выставлял помятые жестяные банки, фиксируя светом каждый излом. Это – конструктивный сюрреализм.

      Даже Нюша из Баклушей, пигалица, а фотки ее – «экзистенциальные»!

      Возьмет баллончик и рыскает в поисках подходящих стен. Чтобы с фактурой… Затем прыскает надписи – «Ничего нового, существовал». Или – «Хруст сухарика оглушил…»

      Всех развлекал Вандовский. Помнится, прыгал на клубном «пивасике». Бегал с аппаратом без пленки: – «Кому сделать кадр? Без пленки! Ему подыгрывали… Гениально! Вандовский возглавлял «новую волну». Извергал идеи. То он сделает серию «У унитаза», с синими, как у цыпленка, ногами. То – вставит в трусы огурец, на лоб – очки сварщика… «Фотография должна быть мерзкой!»

      Ну, а ее направление? Честно говоря, стеснялась своих работ. Ведь на фотках была ее Настя, ее девочка…

      Сладко и больно показывать дочку чужим глазам, возможно, недобрым. Она снимала рядовым аппаратом, без всяких ухищрений. Настена скакала, сидела на горшке, играла в куклы, как обыкновенный ребенок. Потому и фотографии в клубе встречали одобрительным «ммм…» и – забывали о них. Всем хотелось спорить, отстаивать взгляды о «незаданном вопросе» фотографии.

      В клубе выключен свет. Горит лишь красный фонарь для домашней печати. Тот самый фонарь, который создавал особую атмосферу в затемненных кухнях панельных домов. Эпоха советских фотолюбителей. На столе такой же старый фотоувеличитель. Рядом – фото-бачок, реактивы в банках, ванночки с пинцетом. Над головой фотопленки с прищепками. Помните? Субботняя ночь, тишина, дети спят… Муж придерживает пальцами фотобумагу, жена отводит стеклышко увеличителя, наводит резкость. Один – два – три… десять! Смотри! Смотри! Проявилось…

      Махоня сидит за столом, отсвечивая лысиной в свете