Один оборот. Олег Аникиенко

дошло. Меня на допрос. Пикшин тот зад лижет начальству, его и взяла. Так я стал безработным второй раз. Буль – буль – буль…

      – Сочувствую, Семен Ваныч… Не много ли?

      – Нормально! Уже сказал, второй – легче. Противно за пособием стоять в кассу. А на отметку к инспектору – привык. Стал оказывать знакомым услуги, – кому балкончик поправлю… Копал даже. Официально работать нельзя, пособие теряешь… А шабашка – пожалуйста!

      В общем, направили меня из «бич – конторы» в столовую, грузчиком. Да непростая эта столовка. А собственная обедня у мэрии. Народ там питается особый, – чиновники, депутаты, шоумены… Ну, и прочие киллеры. Герои времени, в общем.

      Не сложилось у меня с заведующей. Этакая крупная тетка, вся в золоте… У нее огромный кабинет с баром. А у меня и стула нет. Сижу в коридоре у запасного выхода. На засаленной колоде для рубки мяса. Рядом – метла, лопата… Тут и перекусываю. Мясник – ворует, посудомойки тащат отходы… Страшная жизнь… Однако, тружусь, разгружаю…

      – Слышь, Ваныч! Тебе писателем быть. Так описываешь… Наливай!

      – А чего? Вот про бабку недавно начеркал… «Люди – не боги» —

      называется… Зашла она в нашу столовую голодная. Объедки из тарелок перехватывает… Я ей пельменей принес, разговорились. Она рада вниманию, поведала. Оказывается, ее сосед обокрал. Гнида! Все унес, даже электроплитку. – В милицию заявляли? – спрашиваю. – Что ты! Ни – ни! Боюсь я их – отвечает. – Недавно тот сосед ломал мой забор на растопку. Слышу, говорит: Давай бабку грохнем? Ломиком по башке и дом продадим. …Господи, спаси! Кто ж его купит? Гнилой! Приезжали ко мне начальники, смотрели. «Ничего, мол, гражданка, жить можно…» Вот и живу пока…

      – А сколько вам лет? – спрашиваю.

      – 72 будет. А зовут – Глафира Степановна. Ты в Бога веришь?

      – Не знаю, бабушка. Нет, наверно.

      – А ты верь в Бога, верь… Я каждый день молюсь, и Он слышит. Вот сегодня покушать принес.

      – Так это не Бог был, бабушка. Человек!

      – А кто ему подсказал, а?

      – Ну, в общем в таком духе рассказец. Только после этого случая я стал третий раз безработным.

      – Слышь, Семеныч…

      – Иваныч я…

      – Ой, прости! Золотой, ты, человек! Спасибо за рассказ!

      – Ты диктофон не сломай… Дай, переставлю…

      – Сам не сломай… Ха-ха-ха…

      – А давай стих прочту? Про безработных. Вот, записано…

      – Вместе давай! По сроке. По строке…

      «Вот и вышла мне свобода ремесло менять, —

      В веренице безработных пескарем стоять…»

      – Теперь, ты.

      «Если верить воротилам,

      мы еще нужны.

      Топоры, лопаты, вилы —

      не отменены.»

      – Не так громко. Соседи…

      «Номер тысяча девятый, —

      боль души в глазах.

      Ничего, что бросил шляпу,

      телогрейку