Операция «Гадюка». Кир Булычев

крысолов. Но зато куда информированней вас.

      Лаврентий Павлович поднялся и встал над Бетховеном. Тот не стал подниматься.

      Лаврентий опирался на палку от забора. Как Геракл на дубинку.

      Бетховен смотрел на него снизу вверх.

      – Говори, – приказал Берия. В нем росла тревога. Он уже понимал, что происходит нечто вне его понимания, даже более невероятное, чем атомная война.

      – Этому еще нет настоящего научного объяснения, – сказал Бетховен. – Но, как вы знаете, отсутствие объяснения не закрывает тему. Вы попали на тот свет...

      Бетховен смотрел на него, чуть склонив свою еврейскую голову. И, в общем, его не боялся. Испугался там, внизу, у речки, а сейчас уже овладел собой, потому что знал секрет, и секрет для Лаврентия Павловича вполне страшный.

      – На тот свет? – повторил Лаврентий Павлович.

      Этот вариант ему в голову не приходил, потому что он был убежденным материалистом, ленинцем, он знал, что тот свет – выдумки попов и всевозможных врагов пролетариата. Но в то же время он сам никогда не участвовал в разрушении церквей или убийстве священников. Если уж приходилось, то поручал другим. И все только потому, что Лаврентий Павлович не знал, что происходит с человеком после смерти. Он столько видел смертей и стольких людей убил сам, что волей-неволей стал мучиться мыслью – а что потом? Куда деваются все эти люди, мгновение между жизнью и смертью которых он наблюдал?

      После смерти должно что-то быть. И марксизм не мог дать на это ответа. И как бы ты ни штудировал классиков и даже Хозяина, то ты, будь у тебя голова на плечах, приходил к выводу, что эти умные люди и сами не знают, что происходит после смерти.

      – На тот свет... Нет! – Лаврентий Павлович был не согласен.

      – Отчего такая уверенность в себе? – спросил Гуревич.

      – Он не такой, – сказал Берия.

      – Вам это доложили?

      – Без иронии!

      – Так в чем проблема?

      Бетховен не издевался, он наблюдал за Лаврентием Павловичем, как ученый наблюдает потуги муравья, взбирающегося на песчаный холмик.

      – Все должно быть иначе.

      – Никто с того света домой не возвращался.

      – С чего вы-то так решили? Где ангелы и всякие ихние причиндалы?

      – Не бунтуйте, товарищ министр, – сказал Бетховен. – От этого ничего не изменится. Тем более что вы правы – наш свет отличается от всех вариантов, которые есть в религиях. Потому что он – материалистический.

      – Объяснись.

      – Существует и, видимо, всегда существовала категория людей, которые мечтают о том, чтобы спрятаться, исчезнуть, не быть вместе с человечеством. Если им грозит неминуемая смерть или страшный позор. Вот возьмем ваш случай.

      Берия кивнул. В самом деле, лучше понимать на своем опыте.

      – Вам грозила неминуемая смерть. Все ваши надежды рухнули. И пик ваших переживаний попал на момент Нового года – когда люди переходят из года 53-го в год 54-й. И вы, ваш организм, вопил: нет, я с вами не пойду! Идите без меня! Я согласен на все, что угодно, – только бы не идти с вами.

      – И что же?

      – А то, что некая сила – назовем ее природой – эту просьбу согласна выполнить. Но с одним условием – это случается