Хочу вернуть жену. Амелия Борн

ни слова на эту тему никогда. У меня ужасно болит голова. Попрощайся с дочерью и уезжай. Я хочу отдохнуть, – произнесла скороговоркой.

      Он постоял так немного, глядя на меня, от чего мне стало не по себе. Словно в голове у Ника происходила какая-то борьба, о которой мне оставалось лишь догадываться.

      – Я сам решу, говорить на эту тему, или нет, – отчеканил он и, развернувшись, ушел в комнату Сашки.

      Кричать что-то в спину бывшему мужу я не стала. Сейчас мне действительно нужно было лишь одно.

      Покой.

      ***

      Отчаянно злясь, прежде всего на самого себя, Константинов прошел к дочери. Она смотрела мультик, но когда он появился рядом, вскинула голову и одарила Никиту радостным взглядом. Потом нахмурилась и, понизив голос до шепота, спросила:

      – Этот противный Егор уже ушел?

      Наверно, если бы Константинов сейчас начал пестовать в дочери эту неприязнь к хахалю Еси, он был бы только в выигрыше. Но так было неправильно. Егор, вроде как, на первый взгляд был нормальным мужиком. Хоть, конечно, ему и хотелось подбить глаз. Особенно чесались кулаки, когда Никита вспоминал, как Есения целовалась с другим.

      – Егор ушел, да. И почему он тебе кажется противным? – спросил Константинов, подходя ближе.

      – Потому что я мечтаю, чтобы с нами был ты, а не он. Представляешь, мама уже хочет, чтобы мы с этим Егором поехали на карусели! А я ведь так желаю отправиться туда с тобой.

      Теперь настала очередь Константинова свести брови на переносице. Он не помнил о том, чтобы Сашка просилась в парк аттракционов. Но если так, то конечно, отвести ее туда должен был он, а не кто-то другой.

      – Послушай, Кнопа… В том, что мы с мамой сейчас живем не вместе, как раньше, виновата совсем не она. Но! – добавил он поспешно, когда увидел, что Сашка хочет что-то сказать. – Но я тебе обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы это исправить.

      Дочь смотрела на него внимательно и так серьезно, хоть сейчас отправляй знатоком в интеллектуальную передачу.

      – Обещаешь-обещаешь? – спросила она после недолгого молчания.

      – Обещаю-обещаю. Даже клянусь, – торжественно ответил Никита, и Сашка просияла.

      Константинов взглянул на экран телевизора, с которого какой-то краб вещал о трудностях жизни. Усмехнулся. Вот уж у кого не было проблем, так у нарисованных персонажей.

      – Ладно, малая. Я домой, а ты тут маме помоги, окей? – попросил он.

      Дочь доверчиво прижалась к нему и вздохнула.

      – Я бы хотела, чтобы ты остался, – шепнула она.

      – В другой раз, – чмокнул в макушку Сашу Никита. – И это тоже обещаю.

      Он вышел из квартиры через пару минут. Намеренно долго одевался в прихожей, надеясь, что Есения выйдет его проводить. Но, так и не дождавшись жены, крикнул в сторону кухни:

      – Закрой дверь, Есь! До встречи.

      Она не ответила, и Константинов, тяжело вздохнув, отбыл домой.

      – У тебя дурацкое настроение, – констатировала мать Никиты, когда он зашел в квартиру.

      – Поняла